Читаем Остановка в городе полностью

Однако, вопреки моему абсурдному выводу, многие люди жаждут найти в своих спутниках жизни самого себя, и если им это не удается, в доме начинаются ссоры, неприятности, разлад. Конечно, они не отдают себе отчета в том, что их единственным желанием является подавить индивидуальность супруга, ведь это обычный разговор: «Я не понимаю, как ты можешь так думать, поступать, вести себя». Но примечательно то, что они не то что не умеют, а просто не хотят понять другого человека, и тогда начинают говорить об отсутствии любви, разочаровании и тому подобном. Ладно, допустим, что любовь всемогуща, я видел, как влюбленная в искусство женщина показывала своему мужу прекрасный пейзаж, а муж, инженер, который никогда ничего вокруг себя не замечал, начинал во имя любви охать и ахать от восхищения, хотя картина нисколько не трогала его, и он в это время думал о моторах, машинах или черт знает о чем. Здесь уже начинается игра, бесчестное притворство, остается впечатление, будто он за поцелуи продает свою индивидуальность, на самом же деле точки соприкосновения у этой супружеской пары совсем в другом, поэтому-то они и любят друг друга. Так вот, часто говорят, что любовь обогащает человека, и действительно, как-то я попал на золотую свадьбу и стал свидетелем долго длившегося счастья, увидел двух милых старичков, которые произносили одинаковые фразы, на все имели одинаковую точку зрения, и что самое странное, — были почти на одно лицо. И если теперь всерьез сказать, что эти счастливые старички — идеал, разве не станет жаль, что, любя, они как бы перестали быть, с годами они сгладили все свои острые углы и шероховатости и в конце концов стали скучными, как два биллиардных шара или подшипника.

Он умолкает, ждет, что я что-то скажу, смотрит на мое лицо, пытаясь прочитать на нем ответ — подтверждение или возражение своим словам, я же нахожусь во власти странного чувства, мне кажется, что мой муж почему-то испытывает отвращение к счастью, любая ситуация, которая приносит хоть малейшее ощущение счастья, ему противна, но, может быть, он просто боится подобных ситуаций? По-моему, я вдруг поняла своего мужа, правда, я еще не уверена, мне хочется сказать ему об этом, но он снова заговорил, и я думаю, что не имеет ни малейшего значения, скажу я ему или нет.

— Мы уже три дня колесим и за это время повидали немало людей, но ты заметила, как мало среди них радостных, в основном это мрачные, замкнутые в себе и озабоченные люди. Какой смысл жить, если вся жизнь представляется сплошной долиной уныния. Но похоже, что многие воспринимают свою жизнь именно так. Я же думаю, что и половины бед, забот и неприятностей не было бы, понимай люди друг друга. Это должны быть отношения на совершенно новом уровне, которые держались бы на искренности и откровенности. Навсегда исчезли бы такие понятия, как чванство, самоуничижение, злоба, презрение, мелочность и многое другое, что выпестовало в себе человечество…

Мой муж садится, разглядывает песок, горстку светлого, чистого, отшлифованного ветром песка, затем смотрит на море и вяло произносит:

— Я, кажется, хотел поговорить совсем о другом… ну, да ладно, ерунда, пойдем лучше выкупаемся, уже поздно, мы должны до восьми забрать чемодан из камеры хранения, а то придется еще одну ночь провести в этом прекрасном курортном городе.

У меня такое чувство, словно меня обманули: конечно же, мы должны были поговорить о другом, а теперь мы вбегаем в теплую мутную воду, поверхность которой покрыта каким-то студенистым слоем, незнакомая женщина озадаченно спрашивает: «Скажите, здесь всегда такая грязная вода?» — Мы отрицательно мотаем головой и заходим поглубже, мы знаем, что еще вчера море было чистым и прозрачным, а сегодня зацвело, вокруг нас миллиарды крошечных жизней, делающих воду мутной, но плавать вместе с ними ничуть не противно. Вода всегда ласковая и добрая, в воде человек становится как бы лучше. Я плыву рядом с мужем, лениво перебирая руками и ногами, и думаю о том, что всю жизнь неверно понимала любовь, создала себе какое-то нелепое представление о ней, искусственную идеальную ситуацию, на самом же деле любовь непостижима, она глубже, серьезнее и вообще ясно представить себе ее невозможно. Еще вчера я готова была добровольно дать своему мужу свободу, чтобы сделать свою жизнь независимой от его жизни, была зла, оскорблена, а сегодня не решаюсь сказать ему о своем заблуждении, боюсь, вдруг он сделает ложные выводы и я стану ему после этого отвратительна… Но, может быть, я преувеличиваю, зря раздуваю вчерашнее происшествие, может быть, мой муж выслушает меня, усмехнется и уже в следующий миг забудет все, что я ему рассказала… я ведь даже не знаю, сколько места отведено в его мыслях мне и любви …

И я снова ловлю себя на том, что думаю о любви, как думала о ней всегда, и не знаю, хочу ли я вообще думать иначе?

Перейти на страницу:

Похожие книги

О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Концессия
Концессия

Все творчество Павла Леонидовича Далецкого связано с Дальним Востоком, куда он попал еще в детстве. Наибольшей популярностью у читателей пользовался роман-эпопея "На сопках Маньчжурии", посвященный Русско-японской войне.Однако не меньший интерес представляет роман "Концессия" о захватывающих, почти детективных событиях конца 1920-х - начала 1930-х годов на Камчатке. Молодая советская власть объявила народным достоянием природные богатства этого края, до того безнаказанно расхищаемые японскими промышленниками и рыболовными фирмами. Чтобы люди охотно ехали в необжитые земли и не испытывали нужды, было создано Акционерное камчатское общество, взявшее на себя нелегкую обязанность - соблюдать законность и порядок на гигантской территории и не допустить ее разорения. Но враги советской власти и иностранные конкуренты не собирались сдаваться без боя...

Александр Павлович Быченин , Павел Леонидович Далецкий

Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература