Остановка во мне – доказательством просит

Такую бесконечность, чтобы жить,

Такие формы странные глаза

Над верхом чувства смелостью идти.

Забыл тот автор небо указать

Над прошлым миром прежнего ума,

Он сам сплотил ту часть души – опять,

Но смотрит чувством замертво – от зла.

Им бесконечность движет малую тоску,

Приличествует вехам от людей,

Но бесконечен круг застенчивых идей

И мал под сферой общества души.

Законченный холоп

За ветвью бересты – поёт сирень,

Виляет стих под маетное утро,

Холоп берёт над мудростью игру,

Где там он будет – думать в пустоте.

Вести законный глупости – поток

Под слов великолепие внутри,

А там, закончив слаженный урок

Пребудет грозно душу понимать,

Ей видеть мир и этим – удивлять

Людей от бесконечного пространства.

Оступился и ждёшь

Не трудный день, но общего беда

Застигла номер справа от любви,

Под смертью было тело и вода,

Что холод становил ему под род.

Не знает в малой пустоши тогда,

Где ты хоронишь счастье под его

Остатком формы света и добра,

Имея жизни маленький намёк.

Ты оступился в этой моде – навсегда,

Застрял между идейной мостовой,

Куда – то шедшей в прошлое за твой

Моральный облик мании в себе.

Нелишним стало общество, а стать

Утратила твой мир и благодать,

Но воля к праву телится взаймы

И ты её берёшь из этой тьмы.

Где тело видно в принципе себе,

Беде ли в точном казусе на утро,

Но там оставив мыслью на воде -

Ты век находишь в ожидании чувства.

Отстранило солнце рай

Неведомо уходит мелкий час,

Таща с собой сомнение и скуку,

Он ждёт природу бытия для нас,

Что жизни шанс – не удаль и игра.

Ты пожинаешь собственную форму

От рая социальной красоты,

В её прелюдии и холод мира – ты

Обратно явью сам расположил.

Забыть не может солнце от того,

Что рай не отличался этим миром

От сумерек рассказанных им снам,

Придирчивых и мелких на благах -

Примерах человеческого счастья,

В том видя склеп и рожь пути ума,

Но солнце светит малому не в том,

Что чувство пролагать за этот рай.

Оно сегодня отстранило слог

Над бездорожьем мира воли и беды,

А человеку стало подлостью внутри

Не слышно связи мысли над судьбой.

Исчез источник малой пустоты,

В которой слышно обществом на утро,

Как ты не стал ему тащить и ждать

Печальный рай от верности твоей.

Гордый не болит

Вытянут в свой страх и не идёт

Гордый боли видимый рассвет,

Знает ролью общества восторг,

Видит мель и это познаёт.

Что ни день, над пришлым светом им

Сверлит гордый пафос над умом -

Душу в постоянстве от мотива,

Данного к любви закона в нём.

Может жизнью сложен человек,

Страх им виден гордо на лице,

Но не серой пищей он идёт

По асфальту мудрости к любви.

Словно не болит им спесь идей

Жить в той вере пошлости вокруг,

Зная историчность от людей

В маске счастья сложной красоты.

Ты выходишь с правом на Неву,

Лишь стоишь и ветер по руке

Шелестит под свод твоих недугов,

Зная боли верную мишень.

Встретит старость эта былина

В боли ли, над участью внутри,

Но на этом свете видишь ты -

Гордый шаг по набережной света.

Полипингвин

Умножь во сне идеи красоту,

Заложенную в обществе на ту

Систему жизни права и людей,

Где воет на пингвина этот мир..

Он долго ждёт и машет сам рукой

Пингвиньей формы юности на мне,

Но знать не хочет времени покой,

Что им же обернулся в красоте..

Где счастье поли сложенной судьбы

Не угнетает робу смелости в глазах,

Там ждёт пингвин свой мира на Земле

Покорный, чёрный идеала страх..

Он может верить часу и молить

На воле каждой цепи в глубине,

Но видно мне пингвиний час и снег

На остановке счёта смелости в уме..

Бежит та форма линии иной

Пингвиньей красоты и тела слов,

Но ужас мира верит в идеал,

Он будущему смелостью готов

Держать пингвиний возраст на глазах,

Под сердцем страха музыки из лет,

Им поли мир искупит свой секрет,

Продав фигуры вольности глухой..

В пингвиньей стае вертится гнедой,

Он смотрит вверх, а музыка ему -

Обратно в сущность формы красоты

Пингвиньей участи – иметь свою любовь..

Бородатое детство

Могучий памятник и ровное кольцо

Уносят по Москве на эту даль,

Шоссе не видит ветер на лице,

А шарф съезжает в вымысел, учась,

Что жизни нет на этом берегу,

На том и сном могучего изыска -

Ты тянешь дрожь в опустошении любви,

Как вечности сюжет природы риска.

Опять застыло детство во дворе,

Истаял снег весною неразрывно,

Но будет он, как память и опять

Ты ждёшь секунды отчеству – в кольцо.

Оно развинчено по ревности уму,

Нанизано за блажь среды игры,

Там было время, были молоды

Тупые стены мира от невзгод.

А прав был добрый ветер и восход

Культуры слова в отчестве ревнивом,

Он сам не понял как – устал от нас

И ветер положил в зарочный час

Москвы, над обещанием им верить.

Застенчивый зануда

Тебе не идёт борода, как же быть,

Ты мил, но история пишет умом

В противном ключе удивления им,

Таким же, как миром застенчивый день.

Не глядя заходит сквозь душу твою

Источник материи в имени – сам,

То руку протянет, то сердца виток

В застенчивой маске, разменно маня.

Что будет естественной прозой манить

Сегодня обратно ту душу – твою

По воле скульптурного образа стиля,

За сердцем которого, словно стоим.

Не ждём одинокой тоски от людей,

Не ищем зануд и тлетворный предел,

Где солнце не краше, чем совести дел