#останься дома и стреляй!

– Лестница у нас новая. Упала, – ответила Кася и покраснела.

Ваграм больше не расспрашивал. И так ясно: муж врезал.

А вот что на его корте позавчера случилось?

По виду: актер опять ей влепил. Она его покрывала, правда. Да и Саша гневался, уверял: воду кто-то разлил или крыша течет.

В любом случае – решил Ваграм, – если кто спросит, про воду на корте молчать надо.

Во-первых, нельзя своему заведению репутацию портить.

А во‐вторых, когда поскальзываешься – обычно коленки разбиваешь, но никак не лицо. Так что будем валить на Бардина – все равно он мертвый, не оправдается.

* * *

Светлый образ идеального джентльмена Бардина неумолимо тускнел. Армянский мужчина Ваграм свое мнение высказал определенно: никакой случайной травмы. Касе, на его корте, влепил именно муж.

«Это ведь какая интересная схема получается! – задумался Дима. – Муж ее, получается, бил. Двадцать четвертого апреля ударил в очередной раз. А двадцать шестого – утонул в собственной ванне. Кася в это время, правда, в Питере была. Но это и логично: обеспечила себе алиби. Похоже, у нее был сообщник. Кто, интересно? Не партнер ли по миксту?»

Супертема! Не просто о насилии в семье материал может получиться – но о том, что русские женщины не так и безропотны.

Надо попробовать прижать эту Касю. Вдруг расколется?

«Прижимай, – хихикнул в ухо внутренний голос. – Продолжай добивать беззащитную».

Полуянов приуныл. Кася – возможно – виновна. Но обвинять ее на всю страну в передаче Могилева – без единого доказательства – было довольно подло.

Как там в пословице? «Ради красного словца не пожалеет и отца?»

«Зато звездой стал, – подленько шепнул внутренний голос. – Не стыдно?»

И Полуянов поддался порыву. Чеверьково – совсем рядом с домом Бардина. Надо – в первую очередь – ехать туда.

Кася имеет полное право высказать ему все. А его долг – как мужчины и журналиста – сначала извиниться перед ней и лишь потом продолжать расследовать дело.

В фильмах возле дома знаменитости, где только что случилась трагедия, обязательно трутся телевизионщики и любопытные. В реальности улица перед коттеджем Бардина оказалась абсолютно пуста. Холодина, небо серое, то и дело срывается дождь. И это называется апрель!

Дима остановил машину у ворот и нажал на кнопку домофона. Приготовился: Кася пошлет его с порога.

Но печальный женский голос отозвался:

– Вы Дмитрий Полуянов? Здравствуйте. Я сейчас открою. Заезжайте во двор.

Он не ожидал, что бастион падет настолько легко.

Ворота распахнулись, Полуянов припарковал машину. Кася, в пуховом платке поверх домашнего костюмчика, встретила его на крыльце. Лицо еще больше исхудало, глаза казались несусветно громадными. Синяк на щеке посветлел.

Она вымученно улыбнулась:

– Вы с добром? Или свою версию пришли подтвердить?

Дима всегда знал, что сказать женщине. А сейчас – чуть не впервые в жизни – не нашелся.

Она пригласила:

– Пойдемте в дом. Нет-нет, не разувайтесь.

Вдова провела его в кухню-гостиную. Немедленно поставила чайник и потянулась доставать чашки.

Дима сказал:

– Кася, подождите. Мне нужно с вами поговорить.

– Слушаю. – Она обернулась.

Он опустил голову:

– Простите. Я очень виноват перед вами.

Ее глаза заблестели, бархат ресниц задрожал.

– Что?

– Я виноват, подставил вас. Вчера на ток-шоу я решил щегольнуть – привел, как мне казалось, интересную статистику. А фактически получилось: вас обвинил. Извините меня за слабость! Вы, конечно, знаете принцип ток-шоу: обязательно говори, хоть что-то. Я сказал то, что причинило вам боль. Я не имел права этого делать.

Она поглядела с изумлением, прошептала:

– Вы… вы это серьезно? – И вдруг улыбнулась: – А я на вас в суд хотела подавать.

– Подавайте. Имеете полное право, несмотря на мои извинения. Но знайте: я пришел к вам не потому, что испугался суда. Просто на душе после вчерашней передачи очень паршиво.

Ее голубые озерца заблистели слезами:

– Вы такой удивительный! А я думала… весь мир против меня ополчился.

И Кася радостно добавила:

– Но теперь мы точно будем пить чай! Я испекла шарлотку.

Дима строил в уме много сценариев встречи с Касей – но подобного никак не ожидал.

Девушка сбросила с плеч пуховый платок. Домашний костюмчик болтается, ручки тоненькие. Что за контраст с мощными Надиными статями! И шарлотка оказалась совсем не приторным яблочным пирогом, к которому привык Полуянов.

Кася виновато произнесла:

– Если не понравится, сразу скажите. Она диетическая, из овсянки и йогурта обезжиренного.

И хотя Дима считал здоровой пищей кусок доброй свинины, диетическая шарлотка сама растаяла во рту.

Он похвалил:

– Вкусно.

– Понравилось? – просияла вдова, вскочила и положила ему на тарелку новую порцию.

Полуянов – ясное дело! – ехал сюда не только извиняться. Но вместо того, чтобы задавать вопросы по делу, он послушно умял шарлотку, а потом и саттвичные конфеты из меда, сушеной дыни, семян кунжута и орехов пекан.

– В них всего семьдесят килокалорий, – похвасталась Кася. – А в обычных – почти пятьсот.

И вдруг всхлипнула:

– Это я еще Сашеньке делала. Он ненавидел диеты, но мои конфетки с удовольствием ел.