#останься дома и стреляй!

– Допрый тень, оччен прошшу мнне поммоч. – Я сразу схватила быка за рога. – Я живу в Рига и поклоняюсь Алегзандр Бардин. Он ведь здесс живьет? В эттот посселок?

Продавщица натянула маску до самых глаз, отступила на два шага и строго спросила:

– Вы приехали из Европы?!

– Фсе по закон, – улыбнулась я. – Карантин две недель. Тест негативный. Разрешшон выходить. Сразу сюда, к Алекзандр. Поддарок ему из Рига. Бальзам наш, сыр французский, икра.

– Так сходите и отдайте. Его дом тут рядом, – отозвалась продавщица.

Я старательно изобразила смущение.

– Ннет. Не могу. Я большая глуппость сделал. Алекзандр попросил ффото, и я ему фотографию своей дочки послал. Не хочу, чтоб видел меня, знал, какая на самом деле есть. Можете просто подарок ему передать? Сказать, что от Дайне из Риги?

Продавщица колебалась.

– Вы ведь знаете Алекзандр? Он бывает ваш магазин?

– Бывает. Часто. Даже телефон мне свой дал! Чтоб звонила, когда хлеб свежий привозят, – похвасталась продавщица.

– Ну, позвониттть ему. Прошшу.

Я поместила пакет на прилавок:

– Не бойттес. Смотрыте. Этто ттолко проддукты из моей сттраны. И вот вам, за хлопот.

Я быстренько вытащила маленькую бутылочку вишневого бальзама – в России такие не продают.

– Ой, ну, что вы! – Продавщица с удовольствием приняла презент и начала уговаривать: – Давайте лучше вы сами! Я дам вам телефон Александра. Сфотографируетесь, он автограф даст!

Я печально вздохнула:

– Ппусть я лучше ббуду дама-загадка.

– Ну, как скажете. Тогда сама у него автограф возьму, для мамы. Сейчас позвоню.

– Только скажите обязательно, что от Дайне, его поклонницы. Французский сыр. Бальзам. Икра черная. Все из Риги.

Глазки у продавщицы забегали – похоже, ей тоже весьма хотелось попробовать европейских продуктов. Я совсем не возражала, чтобы она проредила пакет. Горячо поблагодарила ее за помощь и покинула магазин.

Рядом с сельпо очень удачно располагался заброшенный домик с дверью на одной петле. Я проскользнула туда. В сенях сбросила сиреневую шляпку и пальто-балахон, достала из сумки-шоппера легкий черный пуховик, темные очки и серую шапочку. Дала себе сорок минут. Если Александра не заинтересует посылка из Риги и он за это время не явится – придется рисковать, пробираться в дом в его присутствии.

Но, похоже, в России все скучают по санкционным продуктам. Александра я увидела из своего убежища уже через четверть часа. Не стала ждать, пока он войдет в магазин – выбралась через щель в ветхом заборе с другой стороны участка и быстрым шагом поспешила к его коттеджу.

Вряд ли, уходя на пятнадцать минут, он станет включать в доме сигнализацию. Но если что – код я знала. Он был записан у моей милой, глупенькой Каси на брелке от ключей.

Я бодрым шагом дошла до калитки. Поселок выглядел пустынным – больше половины домов темные, жалюзи на окнах опущены. Смеркалось, половина фонарей не горела. Я очень надеялась, что никто меня не заметит и уж тем более не разглядит в сумерках моего лица.

Открыла Касиным ключом калитку, проскользнула во двор. Поднялась на крыльцо, отперла дверь, первым делом убедилась: сигнализация, как и видеонаблюдение, не работают. Немедленно сняла обувь, уложила кроссовки в пакет, а потом в свою сумку-шоппер. Надела поверх носков еще одни, новые. Волосы скрыла под шапочкой, руки обтянула резиновыми перчатками. Я, конечно, могу объяснить свою ДНК в доме, где бывала в гостях, – но свежих следов все равно лучше не оставлять.

Часы показывали восемь вечера. Касин «Кондор» приближался к Твери – а я хозяйничала в ее доме. Я прошла в котельную, встала на цыпочки, дотянулась до низкого потолка и открыла люк. К моим ногам услужливо спустилась лестница на чердак. Я взобралась по ней, втянула складные ступеньки обратно и прикрыла крышку. На чердак мы с Касей как-то лазили. Никакого обзора – зато слышимость изумительная: шаги, шум воды, телевизор, дверца холодильника. И слуховое окошко – из него отлично просматривается вход в дом.

Через десять минут я увидела: Бардин вошел во двор с моим пакетом. Щелкнул замок, хлопнула входная дверь. Руки он не помыл – прямым ходом в кухню. Я напрягла слух: сначала чпок, потом бульканье. Решил, похоже, бальзам немедленно попробовать.

Сразу он выпил или хотя бы сыр на закуску порезал, я не поняла. Зато услышала, как начал насвистывать песню из девяностых – «Ветер перемен».

Я забеспокоилась. Что это еще за перемены? Может – раз супруга уехала, – он любовницу ждет? Не придуманную, а настоящую?! Вот это будет номер!

И сразу все прочие условности-изъяны моего плана вспомнились, затревожили. Вдруг Кася в последний момент передумает? В Твери выходить не станет, отправится – как всем и объявила – в город на Неве?