Останься ради меня (ЛП)

Я приближаю свои губы к его губам, заглушая всю ту чушь, которую он собирался сказать. Я прекрасно понимаю, что будет и чего не будет. Во мне просто не осталось ни единой капли, которую бы это волновало. Рациональная женщина внутри меня знает, что через несколько месяцев я буду раздавлена, но я слишком долго к ней прислушивалась. Он целует меня глубже, страсть, между нами, в сто раз сильнее, чем прошлой ночью. Это всепоглощающее чувство, и я горю. Это невероятно — целовать его. Как будто, если его губы оторвутся от моих, я могу не пережить этого. Я отгоняю чувства, которые грозят разрушить спокойствие, которым я наслаждаюсь. Двигаться дальше нелегко, но это очень приятно. Это что-то новое, и мое сердце не разделяется на две части, оно просто увеличивается, чтобы освободить место для этого — для него.

Он разрывает поцелуй, но проводит губами по моей шее, а затем возвращается к уху.

— Я хочу тебя.

— Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя.

— Бери, что хочешь, Бренна.

Я опускаю руки ниже, захватывая контроль, который он мне дает. Мои руки хватают подол его рубашки, и я тяну ее вверх, обнажая его грудь. О. Боже мой. Святой. Господи. Этот мужчина не может быть настоящим. А если и так, то я ему точно не понравлюсь. Но потом я вижу его глаза. Как густой черный цвет вокруг зеленого становится все ярче. Невозможно отрицать, что он хочет меня, а я как не в своей тарелке. Я была с одним мужчиной. С одним. Всю свою жизнь. Я встретила Люка, потеряла с ним девственность. В моей жизни не было необходимости быть соблазнительной. Мне повезло, что на свадьбе я смогла накраситься тушью. Вот такой я была неумелой. Только за последние тринадцать лет я научилась по-настоящему быть женщиной. Но сейчас, глядя в его глаза, у меня захватывает дух.

— Скажи мне, о чем ты думаешь, — настойчиво просит он.

— Что это все нереально.

Он прижимается своими губами к моим.

— А это реально?

— Да.

— Что еще?

Я хочу быть честной, но в данный момент я не уверена, что смогу остановить слова.

— Я не буду…

— Кем не будешь? — спрашивает он после нескольких секунд молчания.

— Такой, какой ты ожидаешь меня увидеть.

Глава восемнадцатая

Джейкоб

Она сошла с ума? Она — все, чего я хочу и чего не заслуживаю. Бренна необыкновенно красива, добра и доверчива. Каждая частичка меня знает, что я чертов ублюдок, раз делаю это, но я хочу ее больше, чем моя совесть хочет, чтобы я остановился. Я беру ее лицо в свои руки и жду, пока эти голубые глаза встретятся с моими.

— Не знаю, чего ты ждешь от меня, но все, чего я хочу, — это ты.

Ее руки перемещаются к моей груди, ложатся на сердце.

— Я была только с одним мужчиной. Я… Я не уверена, что я очень хороша во всем этом.

Мне хочется рассмеяться, но я не настолько глуп, чтобы сделать это.

— Бренна, я уже очень давно ни с кем не был. Так что если ты хочешь поговорить об ожиданиях, то ты понятия не имеешь, чего я боюсь, находясь с тобой. Я беспокоюсь, что ты думаешь, что я — это какая-то фантазия, и будешь разочарована, когда поймешь, что я всего лишь гребаный мужчина.

Она приподнимается на носочки, губы касаются моих.

— Наверное, это хорошо, что я предпочитаю реальность и настоящих мужчин.

Я ухмыляюсь.

— Я тоже.

А потом я целую ее. Я наклоняю ее голову, создавая наилучший угол, и она прижимается к моей груди. Я двигаю нас назад, а затем тяну ее вниз, на одеяло. Она разрывает поцелуй и улыбается.

— Я рада, что у тебя есть одеяло.

— Я тоже.

— Ты это планировал?

Я смеюсь.

— Нет, но я рад, что подготовился.

Улыбка Бренны растет.

— Это похоже на сон. Мы с тобой гуляем в лучах рассвета и находим друг друга.

Она приподнимается на коленях, а я опираюсь на локоть.

— Мне нравится, когда ты улыбаешься.

— Ты заставляешь меня часто улыбаться.

— Хорошо. Я бы хотел заставить тебя делать другие вещи.

— О? Например?

Я наклоняюсь так, что мы оказываемся лицом к лицу.

— Я бы хотел заставить тебя стонать.

— Уверена, мне бы это понравилось.

— О, я знаю, что понравилось бы. Посмотрим, сколько времени мне понадобится.

Я прижимаюсь губами к ее шее, намереваясь медленно пробраться к уху, что и заставило ее стонать в прошлый раз. Я целую ее.

— Раз, — я целую ее снова, только чуть выше. — Два, — я снова двигаюсь вверх. — Три, — ее дыхание учащается, когда я спускаю руки с ее плеч на грудь. Тихий стон, который она издает, когда мои руки касаются ее сосков, подстегивает меня.

— Четыре, — говорю я ей в ухо. — Уверен, я могу сделать лучше.

— Джейкоб…

— Что? Скажи мне, что тебе нужно.

Низкий звук, прозвучавший в ее голосе, свалил бы меня на землю, если бы я уже не был там.

— Ты. Пожалуйста…

Господи Иисусе. Я в такой жопе, что даже не смешно. Я знаю, что поступаю глупо. Я уеду отсюда, будь то ад или паводок, но она уже пронзила какую-то часть моего сердца. Я постоянно думаю о ней и ищу способы провести с ней время. Она заставляет меня улыбаться. Она дает мне надежду на то, что, возможно, мне не суждено прожить жизнь в одиночестве, как это сделал мой отец. Бренна видит во мне человека, которым я хочу быть, а не того, кем я вынужден был стать. Может, я и нужен ей, но я принадлежу этой женщине.