Останься со мной

Я вся дрожу. Страх быть найденной расползается по моему организму, словно яд. Заполняет каждую клеточку. Я не должна так сильно бояться отца, но чем больше времени проходит, тем сильнее я боюсь его встретить, боюсь, что он меня найдет. С момента, как я сбежала, прошло два месяца. Два долгих и безумно прекрасных месяца, проведенных с лучшим мужчиной в моей жизни.

Я не хочу это потерять. Я не могу от этого отказаться. И я, вероятно, беременна. Не знаю, как так вышло. Не понимаю почему, но чувствую, что с моим организмом что-то не то. Тарас, конечно, замечает. И мое вечно бледное лицо, и тот единственный обморок, после которого он глаз с меня не сводит. Я соврала, что такое со мной бывает. Никогда прежде я не теряла сознание, но тогда нельзя было ехать в больницу, и я надеялась, что это состояние пройдет. Все так и вышло. Мне действительно стало легче, вот только на смену обморокам пришла утренняя тошнота и головокружения.

Зажимаю тест в руке и поднимаюсь. На ватных ногах следую в ванную и, выполнив все строго по инструкции, кладу тест на раковину и жду. Время тянется слишком медленно, полоска появляется одна, но спустя минуту возникает и вторая. Тусклая, едва заметная. Поначалу даже думаю, что показалось, но нет… там действительно вторая полоска.

Беременность. В девятнадцать!

У меня начинается истерика. Натуральным образом. Я реву, размазывая соленые слезы по щекам. Я не планировала беременность! Не собиралась вообще никогда рожать, и эти две полоски не просто меня пугают. Они ужасают. Я реву и реву, пока не слышу звонок в дверь. Поднимаюсь и на тех же ватных ногах следую к двери. Я настолько ошарашена, что даже не догадываюсь спросить, кто там. Забываю, что Тарас обычно открывает сам и никогда не звонит в дверь, а еще ему слишком рано возвращаться домой. Но дело сделано, дверь открыта. Мужчины, стоящие по ту сторону, проходят внутрь, вынуждая меня отойти. Они расступаются, пропуская главного гостя.

— Папа, — говорю на выдохе.

Он изменился. Осунулся, постарел, под глазами залегли тени. Неужели причиной этому является моя пропажа? У отца всегда столько всего случалось. Я помню, сколько проблем ему удавалось решить, как он порой нервничал, но ничего и никогда не доводило его до состояния, которое я вижу сейчас. Он расстроенный, разбитый, растерянный. Раньше он бы не стоял, глядя на меня с разочарованием во взгляде, он бы обязательно что-то сказал, как-то накричал или даже схватил в охапку и выволок наружу со скандалом. Сейчас же папа просто стоит и смотрит.

— Изабелла, — он делает шаг ко мне.

Я среагировать не успеваю. Оказываюсь у него в объятиях. Головой прислоняюсь к его теплой груди и чувствую, как по щекам катятся слезы. Я столько всего натворила! Господи, я забеременела. Уже, прямо сейчас, где-то внутри меня живет ребенок, и он, вероятно, способен меня убить, как сделал это с моей тетей. Об этом мне страшно даже думать!

— Прости меня, — выдаю, считая нужным объясниться. — Прости, пожалуйста.

— Дочка…

Мы очень редко так проявляли эмоции. В глубоком детстве отец, конечно, часто усаживал меня на коленки и подолгу слушал жалобы, но я уже давно не маленькая девочка, и жаловаться, сидя у него на руках, стало неподобающе. Сейчас мне хочется пожаловаться. Рассказать ему о том, что я влюбилась. До безумия влюбилась в мужчину и забеременела. Случайно. Совершенно не планируя. Так получилось. Я снова плачу! Представляю, как отец все это слушает, и понятия не имею, как он отреагирует.

— Поехали домой, — предлагает. — Обещаю, все будет так, как ты захочешь. Я все сделаю для тебя.

Меня накрывает волной нежности и теплоты. На душе становится теплее. Я вспоминаю все хорошее, что у нас с папой было. Его заботу обо мне, когда я была маленькой, его сказки на ночь, когда мама не успевала вернуться домой. Он всегда исполнял мои мечты, в каком бы возрасте я ни была. Все плохое, что имело место быть, смазывается. Я больше не злюсь. В объятиях отца мне кажется, что все будет хорошо.

Люди за моей спиной начинают суетиться. Разносится топот по квартире, кто-то что-то говорит. Папа прижимает меня к себе сильнее, выводит из квартиры. Я начинаю сопротивляться только на улице. Когда открывается дверь автомобиля я резко отшатываюсь и отступаю на несколько шагов назад.

— Я не могу поехать, — сообщаю отцу. — Я должна остаться, нам нужно поговорить.

— Белла, — папа протягивает ко мне руку. — Поехали домой. Здесь тебе делать нечего.

— Нет! Я должна его дождаться, должна объяснить.

Я боюсь, что меня насильно посадят в автомобиль. Даже бежать собираюсь, когда люди отца начинают надвигаться, но папа дает отбой.

— Хорошо, как скажешь. Давай вернемся.