Останься со мной живым

— Тебя, твой портрет.

— Хотя можешь и хомяка рисовать, я же всё равно ничего не увижу, — разочарованно добавила я.

— Увидишь! — с хитрой ухмылкой добавил Егор. — Если позволишь стать моими руками.

— Хорошо хоть не ногами, — улыбнулась я. — Но звучит интересно.

Егор загорелся энтузиазмом, в глазах появился блеск. Он раскладывал акварель, притащил зеркало, чтобы рисовать с натуры, только художник будет рисовать руками натурщика.

Посадил меня перед зеркалом, сам расположился позади, обнял. Я крепко зажала карандаш, а он держал мою руку.

— Постарайся не подсматривать и не двигайся, — проговорил он над ухом.

Егор делал набросок карандашом, постоянно поглядывая в зеркало. А я смотрела в зеркале на него. Столько азарта было в его взгляде, он вглядывался в меня, словно рентгеном сканировал, иногда чуть прищурится, захватит деталь, перенесёт на бумагу. Егор был влюблён то ли в процесс, то ли в меня. Иногда мы встречались взглядами, он чуть отвлекался, его сосредоточенное лицо озарялось улыбкой.

Мы были единым целом, словно слились друг с другом. Моя рука стала продолжением руки Егора, я чувствовала его вдохновение, воодушевление, он наполнял меня этой энергией творчества. Любовь вибрировала в груди, внутри разгорался пожар.

Я долго вглядывалась в его лицо в зеркале, любовалась, как тогда, во время танца. Чувствовала тепло его ладони, что крепко держала мою руку, слышала его прерывистое дыхание. Егор прижимался к моей спине, дышал над ухом. Его воодушевлённый вид, тепло и близость тела будили во мне страсть. Воображение и фантазии разыгрались не на шутку. Мысленно я уже раздевала себя в зеркале его руками.

Егор услышал мои мысли, замер, пристально посмотрел в глаза.

— Продолжай, продолжай, не отвлекайся, — рассмеялась я его озадаченности.

— Не знаю, чего я сейчас хочу больше: тебя или зарисовать этот взгляд, — Егор явно напрягся, перевёл дыхание.

Но выбор сделал, не колеблясь, сжал меня в объятиях и впился губами в шею — на время пришлось отвлечься от карандаша и бумаги.

— А мне нравится наше совместное творчество, нужно будет повторить, — уже после рассмеялась я, глядя на Егора.

Он лежал на спине, прикрыв глаза. Улыбнулся, бросил на меня быстрый взгляд, притянул ближе:

— Рисовать тебя — одно удовольствие, — хрипло добавил он.

Я хихикнула, поцеловала его. Похоже, вдохновение передавалось половым путём, потому что мне вдруг до безумия захотелось творить. Петь песни, танцевать, в душе горел огонь, казалось, я могу свернуть горы.

Схватила со стола карандашный набросок, вглядываясь в девушку на портрете.

— Похожа?! — подал голос Егор.

— Да! — с замиранием сердца проговорила я. Мне это казалось чем-то волшебным. Егор потрясающе рисовал, смог уловить какие-то особые детали, черты лица, которые подчёркивали сходство, и девушка на рисунке мне нравилась больше, чем в зеркале.

Егор обхватил меня за талию, прижался позади:

— Теперь самое интересное. Бери кисточку!

Он рисовал акварелью, смешивая, казалось бы, несочетаемые цвета на палитре. Добавлял синий, зелёный в волосы, фиолетовый в глаза, коричневый в губы, но удивительным образом оттенки растекались по бумаге так, что подчёркивали какое-то неуловимое настроение и игру света. Меня завораживала работа Егора. Иногда хотелось его остановить, сказать: «Ты промахнулся, ты же взял зелёный!» Но я могла лишь открывать рот от изумления, насколько он чувствовал оттенки.

— Как ты это делаешь?! — не выдержала в итоге я, восхищаясь результатом.

— А это не я, — усмехнулся он, смотря в зеркало будто сквозь меня. — Это ты!

Похоже, Егор нашёл способ перехитрить мироздание. Нарисованный моей рукой портрет не исчез наутро.

Глава 54. В лесу

Тем февральским днём светило солнце, даже в лесу слепил снег. Я любила такие дни. Морозные, яркие. Жаль, Егора не было рядом. Мы бродили с Дружком по лесу, он, как всегда, скрылся за деревьями и пропал. Я неторопливо шла, слушала пение птиц, наслаждалась погодой, думала о Егоре. На душе было спокойно, легко.

Из-за дерева вдруг выглянула серая мужская фигура. Я остановилась как вкопанная, не сводя с неё взгляда. Мужчина выглядел недружелюбно: безразмерная фуфайка, чёрная шапка, небритый, осунувшийся, мрачный. Он был похож на уголовника. Что он забыл в лесу?

— Как мне в Тверь попасть? — заговорил незнакомец.

Из этого леса было два пути: один вёл в наш посёлок и его нужно было пересечь, чтобы выйти к остановке, второй — по тропинке вдоль леса к трассе, так я обычно хожу в магазин, там тоже была остановка.

Пока я пыталась сориентировать его на местности, мужчина подошёл так близко, что невольно напугал меня. «Беги!» — промелькнула мысль, и я поняла, что внутренний голос не ошибся. Мужчина резко схватил меня за рукав куртки и в шею уткнулось что-то острое. Похоже, нож.

— Ори, не ори, никто не услышит, — грубо проговорил он над ухом.