Останься только навсегда

— Хм, Шайди пора уже немного отдохнуть. Рейден, прошу тебя уйти, — сухо произносит Элеонор, приподнимая кислородную маску на лице Шай и не позволяя ей ничего самой сказать.

— Да, сейчас уже поздно, а ты устала. Тебе нужны силы, Шай. Поэтому мы все уходим. Все, — Тина поглаживает её по руке, выделяя последнее слово.

— Думаю, у неё найдётся пара минут, чтобы поговорить со мной, — вставляю я, сурово поджимая губы. Мой взгляд переходит на аппарат, на котором видны показания её сердцебиения и пульса. Они резко подскакивают. Из-за меня.

— Ей нельзя волноваться. Уходи, Ден. Тебе здесь не место, — зло цедит Тина. Конечно, уже все знают о том, какой я ублюдок. Просто прекрасно.

— С каких пор вы всё решаете за неё? Если она скажет мне уйти, я уйду. Шайди, мне уйти или остаться? — смотрю в её глаза и продолжаю наблюдать за пульсом. Сто три удара в минуту, а когда я вошёл было всего семьдесят девять.

— Рейден, выйди вон отсюда. Ты…

— Мне уйти или остаться, Шайди? — повышаю голос, обхватывая металлическую основу кровати возле её ног.

— Ден, сейчас не время ругаться. Тебе, вообще, должно быть…

— Уйти или остаться, Шай?! — произношу ещё громче. Взгляд Шайди бегает то по мне, то по двум женщинам, стоящим рядом с ней.

Решай. Ну же. Это первый шаг, который нам обоим нужен сегодня.

— Я вызову охрану, — зло цокает Тина и тянется к кнопке.

Шай стягивает ниже маску.

— Он… останется, — выдыхает она. Пульс сто пятнадцать. Понижается, как только она это говорит.

Прекрасный детектор лжи.

Довольно улыбаюсь и победно смотрю на Тину.

— Идите… всё в порядке, — добавляет Шай.

— Слышали? Вы свободны. Я принимаю смену, — мне хочется рассмеяться им в лицо. Она сделала самый безобидный за эту ночь выбор, остался последний.

— Хорошо. Я завтра приеду к тебе, — Элеонор наклоняется и целует её в лоб.

— Я забегу к тебе в обеденный перерыв и ещё вечером. Не скучай и не заигрывай с медбратьями, они этого не переживут, — смеётся Тина, подмигивая подруге.

Элеонор проходит мимо меня, а улыбка Тины меркнет.

— Только попробуй её расстроить, я тебе глаза вырву, — едва слышно бросает она и затем мило улыбается, но во взгляде читается: «Я тебя предупредила и испорчу твою жизнь, козёл».

Как будто меня это может напугать.

Жду, когда за Тиной закроется дверь, и подхожу к аппарату.

— Твой пульс повысился при моём появлении, Шай. Хочешь увидеть мой? — она дёргает рукой, когда мои пальцы касаются датчика. Она подозрительно следит за мной, хрипло дыша. Снимаю с её пальца напульсник и надеваю на свой. Смотрю в её глаза и жду, когда на экране появятся мои цифры. Аппарат начинает пищать, говоря о том, что пульс просто невероятно завышен.

— Мой зашкаливает. Я даже не удивлён. Со мной это происходит каждый раз, когда я думаю о тебе или же вижу, — слабо усмехаясь, снова одеваю на её палец напульсник и отхожу.

— Надеюсь, ты… пришёл не для того, чтобы… извиняться. Это унизительно. — Ей сложно говорить. Она практически шепчет. Ещё бы, после того как яд едва не сжёг ей всю трахею и лёгкие.

— А мне плевать, ты же знаешь, мой долг быть самым тупым мудаком в этом мире. Не могу отходить от своей роли. — Мне сложно сейчас держать «марку» и улыбаться, словно ничего не заботит.

Опускаюсь на стул и сбрасываю халат, а затем куртку. Хотя здесь прохладно, но у меня жар от того, что я сейчас собираюсь делать. Я чертовски волнуюсь.

— Что ты хочешь, Рейден? — спрашивает она.

— Тебя. Вот так просто, Шайди. Я хочу тебя, и ничего не изменилось. Никто не виноват в том, что случилось. Это просто произошло, и надо принять факт. У Лорейн с детства было психическое расстройство, о котором я не знал. Она привязывалась к людям, и когда они уходили из её жизни или же просто обращали внимание на других, то начинала мстить им и тем, кто стал причиной их ухода. Маршал горюет, но он знал, что когда-то Лорейн выйдет из-под контроля. И да, я пришёл извиниться за то, что сказал тебе тогда, — замолкаю, следя за выражением лица Шай. А оно безмолвно, как будто она не слышит меня. Только устало и скучающе смотрит в мои глаза. Хорошо, я это заслужил.

— Если бы ты была на её месте, и я держал бы твоё мёртвое тело на своих руках, то сам убил бы её. Я никогда не простил бы ей того, что она забрала у меня смысл моей жизни. Я, скорее, пошёл бы в тюрьму за убийство и никогда не пожалел бы об этом, потому что причин, чтобы двигаться дальше даже искать не стал бы. И мне было стыдно за то, что я получил какое-то странное облегчение, когда стоял у могилы Лорейн. Из-за этого я злился и на себя, и на тебя одновременно. Ведь настолько цинично осознавать, что груз упал с моих плеч благодаря смерти другого человека, которого я знал практически всю жизнь.

— Тебе… не нужно объясняться, Рейден. Я всё… я это тоже проживала, и… тебе надо идти дальше, — шепчет Шай и смачивает сухие губы языком.