Останься только навсегда

— Мне плевать. Прими тот факт, что, кроме тебя, мне ничего не нужно. Не уговаривай меня отказаться от тебя, я этого не сделаю. А убежишь без меня, клянусь, найду тебя, даже если мне придётся потратить на это несколько жизней. Я найду тебя и поймаю снова. Ты моя. Повтори это.

— Я твоя… и ты меня поймаешь… мне придётся сжалиться над тобой и… выполнить своё обещание. Навсегда. Я согласна… ты мне нужен. Очень нужен… я хочу быть с тобой.

Вот что окрыляет мужчину. Женщина, а не «Ред Бул». Именно женщина даёт силы и отнимает их. Она управляет нашими желаниями и сердцами. Не нужно врать, что это не так. Всё так. И не стыдно признаться в этом. Мне не стыдно, потому что всё, что можно было сделать плохого, я уже сделал. Пришло время доказывать, что Шай не ошиблась во мне.

Глава 31 Шайди

В моей жизни было достаточно страха и боли, чтобы опасаться повторения. Я скрывалась от них в искусственно созданном коконе холода и бесчувственности. Это помогало двигаться и идти к цели. Но в один момент я поняла, что моя цель изменилась. Я хочу узнать, а что такое быть счастливой женщиной. По-настоящему любимой и той, о которой заботится мужчина. Не разрушает её. Не смеётся над ней. Не использует её. А просто молча дарит тепло, которое согревает разбитое сердце и собирает его по кусочкам. Рейден стал пластырем для меня. Он медленно залатал моё сердце и заставил его биться критически быстро, настолько, чтобы в этот момент вновь вспомнить, как же может быть страшно от одной мысли, что больше никогда не увижу его. Вероятно, в отношениях с мужчиной я до сих пор нахожусь на уровне восемнадцати лет. Такая же пугливая и практически ничего не знающая о них. Я видела только жестокость, но никак не слово на букву «Л» в их глазах. Не ту, что испытывает ко мне Мертон, а иную. Она удивительная. Она ярко горит в зрачках Рейдена, словно показывает какое живое и горячее у него сердце. Наверное, я сошла с ума, раз решилась на подобное. Но мне теперь не так страшно, как раньше. Я, наконец-то, приняла тот факт, что больше мне не нужно корить себя за чувства к нему. Это словно груз с души сбросить, хотя я точно не хороший человек. И почему-то ему это очень нравится.

— Ты что делаешь, Шайди? Тебе нужно в постель! — возмущённый возглас Элеонор застаёт меня за подготовкой побега из госпиталя.

— Ты знаешь, что я ненавижу больницы. Я больше ни минуты здесь не проведу, — категорично заявляю, застёгивая ботинки и выпрямляясь. Тина даже не спросила, зачем мне сегодня здесь одежда, чем порадовала меня, а вот Элеонор… это уже серьёзная проблема.

— Ты только два дня, как начала дышать сама без кислорода, и тебе нужны…

— А для чего ты? Ты сделаешь мне укол и капельницу поставишь. Дома. Это не обсуждается. Я ухожу, поэтому дождалась тебя, чтобы ты меня отвезла. У меня нет ни документов, ни денег. Поехали, — прохожу мимо неё и оказываюсь в коридоре госпиталя.

Замурованная в этих стенах три недели, я уже готова кричать. Не могу терпеть эти стены. Они меня душат. Они вынуждают меня вспоминать. Они подталкивают меня к плохому.

— Я всё расскажу Рейдену. Он тебе мозги вправит, — бурчит Элеонор, пока я подписываю документ о том, что ухожу по собственному желанию и беру всю ответственность за своё состояние на себя. Как будто это новость.

— У меня есть сотня вариантов сделать так, чтобы он переключился на что-то иное. Поэтому прекрати. Это глупо, — фыркаю, кивая медперсоналу на прощание.

— Глупо как раз то, что ты делаешь. Ты ещё хрипишь, и твоё дыхание нарушено. Шайди, это не шутки. Твоя трахея была практически полностью сожжена, а ты…

— О-о-о, я тебя уволю, если продолжишь. Я взрослая, если ты не заметила. Не могу больше здесь находиться. Я хочу домой. И, к слову, Рейден должен вернуться именно сегодня, — сбегаю по лестнице, оставляя Элеонор позади.

Замечаю на улице «Мерседес» и сажусь в него.

— Мисс Лоу, мне не сообщили…

— Расслабься. Я сбегаю, — издаю странный смешок, наблюдая, как шофёр озадаченно приподнимает брови.

Что-то во мне изменилось за время, пока я лежала здесь. Мне хочется смеяться. Говорить. Жить. Делать какие-то глупости, на которые раньше не было времени. Гулять. Ходить на вечеринки. Боже, даже танцевать хочу. Я словно переродилась окончательно и теперь нуждаюсь в нём. В Рейдене. Он моя невыносимая боль и настолько же сильная слабость. Я хочу его видеть. Хочу снова взглянуть в его глаза и поверить. Я, наверное, скучаю. До идиотизма. Это всё случилось, как только я призналась ему и себе в том, что хочу навсегда. Нет, это не означает, что я пойду под венец. Это нечто большее. Это серьёзные обязательства, которые я очень хотела и получу.

Мы приезжаем домой, и я облегчённо вздыхаю. Наконец-то. Эти однообразные жуткие стены из воспоминаний: голод, кровь, мучения, всё закончилось.