Останься в Вейзене

Феранта поделилась со мной интересующим их камешком. Точнее, как выяснилось, одним из, поскольку в той таинственной пещере всяких-разных камней оказалось предостаточно. Мне достался малюсенький, с ноготок, экземпляр, так что кидать его жалко, не найду ведь потом, если разлетится на крупицы. Но красивый. Светло-зеленый, с желтоватым отливом, окрашенный неравномерно. И весь какой-то корявенький. Структуру так просто не различишь — надо все-таки заняться микроскопом. Да и в целом я не то чтобы когда-то занималась минеральными породами. Буду по местной книге учиться, раз всем остальным некогда.

Несмотря на всю крошечность и невинность камешка, Феранта передала его мне в самом настоящем сейфе. Выглядит он, как обычная металлическая шкатулочка (мне больше нравятся деревянные, резные, но кто меня спрашивал?). Однако, чтобы добраться до камня, надо сначала приподнять дно — я себе ноготь сломала, пока пыталась подтянуть его наверх — а затем наткнуться на ещё одно, точно такое же, за исключением четырех колесиков с цифрами, из которых надо сложить определенную комбинацию. Тоже такое себе удовольствие. Но указательный палец, лишившийся маникюра, все-таки сыграл на пользу: им крутить колесики оказалось куда удобнее.

Шкатулку, то есть сейф, Феранта передала мне тогда же, когда показывала лабораторию.

И я убрала её в один из свободных ящиков, задвинула поближе к дальнему левому углу до более благоприятных времён.

Благоприятные времена наступили весьма шустро. Шкатулка дожидалась меня там же, где я её оставила. Вот я и принялась её взламывать, как будто бы там действительно имелось что-то ценное.

Три — номер эпохи, девяносто один — последние цифры текущего года. Какие первые, Феранта не уточнила. А завершает код семёрка, только я забыла, что она значит. Надеюсь, не количество лет, которые я, по задумке, должна провести в Академии — есть у того, кто придумывал эту комбинацию, некоторая страсть к датам…

Вот и что мне делать с этой красотой дальше? Я подошла к окну и поднесла его поближе к свету. Полупрозрачный, свет проходит насквозь и рассеивается на моей ладони зеленоватым туманом. Надо все-таки отыскать инструменты и провести его вскрытие. Даже цвет, как выяснилось, можно смотреть только на свежем изломе. Да и форму кристаллов сложно определять по отполированной внешней поверхности.

Вот определю я все это, и что дальше? Как подвести это к магии?

Гербер говорил, я тоже несу в себе её частичку.

Я вернула камень в шкатулку и поближе придвинулась к окну, практически уткнулась в стекло носом. Деревянная рама пропускает в лабораторию сладкий весенний воздух. На небе с самого утра припекает солнце — клянусь, будь я сугробом, растаяла бы под ним, не колеблясь. От любопытных глаз окна лаборатории защищает куст барбариса с растопыренными пучками листьев-лопаток. На ветках уже различимы красные цветочные почки. Скоро загорятся огнём.

Точно, огонь!

Герберу не понравилось моё имя, поскольку оно напомнило ему заклинание, призывающее огонь. Я всё ещё понятия не имею, согласно какой логике здесь работает магия. Но кто мне мешает попробовать?

Я прикрыла глаза и выровняла дыхание. Затем взглянула на собственную ладонь и шепнула тихонько:

— Вар-Вэйр.

Ничего не произошло. Я попыталась снова, вкладывая в заклинание силу и энергию. Ничего.

Попробовала ещё раз. Потянулась вслед за заклинанием душой, пожертвовала на него частичку себя. И снова мимо. Видимо, весь мой магический потенциал тратится на то, чтобы переводить незнакомые словечки.

Почему даже сон лишает меня преимуществ, доступным всем остальным?

Гербер говорил, камень выдал себя, когда усилил магию во много-много раз. Но ведь нужно иметь эффект, хотя бы микроскопический, чтобы было, что усиливать? И все-таки мои руки сами собой потянулись к камешку. Я сжала его в ладони и, смотря на кулак, повторила тихое «Вар-Вэйр».

И снова пустота.

Пора настраивать микроскоп и разыскивать геологический молоток — такой, с заострением на конце, любимый предмет сказочных гномов, работающих в рудниках.

Я разжала кулак. И на свободу вырвалось пламя. Недолго оно продержалось — секунду, быть может, и даже не успело согреть, не говоря о том чтобы обжечь. И все-таки оно было, насыщенное зеленое, будто кто-то поджег смесь с примесями бария и меди.

Невольно отбросила камень на пол. Он упал, обиженно звякнув. Но не сломался, ничего даже не откололось. Все-таки по твердости покрепче графита будет… Быть может, даже покрепче стекла.

Надо настроить микроскоп.

И спрятать шкатулку получше. Раз мои бессильные руки с помощью этой малютки смогли создать огонь, что же будет, если он попадёт в руки сильному магу?.. Какому-нибудь такому, который, единственный на всю округу, не рискует произносить моё имя вслух. Ключ от лаборатории тоже лучше прятать тщательнее. Будь моя воля, я бы и саму лабораторию поместила в сейф.

Историю о возникновении ядерной бомбы я тоже слышала много раз.