Останься в Вейзене

— Варя, ты вообще знаешь, как работает здесь магия? — поинтересовался Гетбер. Он вдруг встал, выпрямился во весь рост. И продолжил: — Магия может разрушать материальное и нет, а может создавать — как из чего-то, так и из пустоты. Может работать со стихиями, может разменивать души, а может заставлять двигаться тела, лишенные этих самых душ. Может ранить, а может лечить, может дарить любовь, а может навсегда лишить всякого интереса к жизни. Какая именно из функций магии тебя интересует?

Признаю — меня задел тот факт, что Гетбер считает меня несмышленой, ничего не понимающей ни в этом мире, ни в каком-либо ещё.

— Если вы знаете книгу, в которой всё это изложено чуть более структурированно, я обязательно с ней ознакомлюсь.

— Я вижу, что ты любишь читать книги, — он недвусмысленно взглянул на стопку с литературой по минералогии. И замер, ожидая ответа от меня.

Я развернулась вокруг собственной оси, пытаясь отыскать, чем же таким могу развлечь Гетбера. И к великой радости для себя обнаружила засохший много лет назад цветок, одеревеневшими стволами напоминающий каланхоэ, но совершенно лишенный листьев. Я отставила его в дальний угол, и не надеясь уже спасти его. Но и выкинуть рука не поднялась — слишком свежа память о моей собственной коллекции фиалок, прямо сейчас погибающей где-то там, в другом мире, боюсь представить, насколько далёком. Суждено ли мне ещё хоть раз наблюдать их нежные лепестки? И отчего коварная, играющая против меня же самой душа шепчет, что нет?

— Я бы попросила у вас внести в мою жизнь хотя бы немного смысла, — тихо заметила я, приближаясь к цветочному горшку, — но боюсь, эффект от этого будет слишком непредсказуемым, а я ещё и себя потеряю. Поэтому, — я подхватила горшок и повернулась к Гетберу. — Пожалуйста, попробуйте его воскресить. Это входит в круг ваших талантов?

И пыльный горшок приземлился на чистый лабораторный стол.

— Да, ему точно хуже уже не станет, — согласился Гетбер, и во взгляде его читалась скорее недоумение, чем любовь к ни в чем не виноватому цветку.

— Что касается стандартных условий? — спросила я. Села позади цветка и открыла лабораторный журнал, готовая делать записи. — Сколько времени бы вам потребовалось? И сколько… ресурсов? Хотя я понимаю, что магии сложно присвоить единицы измерения.

Думала, Гетбер надо мной посмеётся. А он взял и улыбнулся:

— Такой подход мне нравится больше. Я использую такой термин, как «ёмкостные единицы». И ученикам его вдалбливаю… А они твердят, что магия — это творчество, и не стоит её подгонять под такие жесткие границы. Который год преподаю, а все об одном и том же. Ну хорошо. Предположим, этот цветок затребует у меня около трёх единиц. Всё-таки предстоит работать с мёртвой материей, а она неохотно подвергается изменениям. И ещё — мало его оживить, нужно запустить процессы роста, пустить по сосудам живительный сок и заставить цвести… Есть у тебя тут вода?

Я вернулась к любимой раковине и повернула ручку в виде креста. Труба задрожала, готовая вылететь из держателей, но всё же выплюнула порцию воды в стакан, который я заранее поднесла к крану.

— Столько достаточно?

— Достаточно, — ответил Герберт и добавил: — Попробуем через воду работать. Сделаем её, скажем так, живой, перенасытим энергией, и цветку будет некуда деваться, кроме как эту энергию вдохнуть. По времени это недолго. Не более получаса, если никуда не спешить. В чрезвычайных условиях можно справиться в три раза быстрее.

Вернувшись за стол, я послушно вывела: «Живая вода для цветка: 3 ёмк. ед., 10»'. Итак, следующий вопрос:

— Какой ёмкостный запас этих единиц у среднестатического мага?

— Сложно сказать. Это вариабельное значение.

— А у вас? — Гетбер хмыкнул, и я поняла: — Я спросила что-то очень интимное? Тогда давайте так: сколько у меня? Вам ведь и это моя душа наверняка выдала.

Вместо того чтобы дать конкретный ответ, Гетбер принялся объяснять?

— Прежде чем говорить о запасе, надо понимать, что запас восполняемый. И значит лишь тот предел, который маг может использовать за определенный срок. У всех он разный: кто-то может восстановиться за день, а кто-то — за несколько лет. У тебя хорошая способность к восстановлению, это видно по тому, как легко ты перенесла переход… А что касается запаса… где-то половина единицы, думаю, есть.

— Половина единицы? — повторила я. — В то время как на цветок требуется три?.. И вы ставите меня учить магов? Хорошо. Не будем об этом сейчас. Я правильно понимаю, что вы способы регулировать количество единиц, которые будут вступать в заклинание?

— Правильно, — согласился Гетбер. — Три — это небольшой избыток, чтобы оживление случилось наверняка. На самом деле, может быть достаточно, скажем, двух целых и восьми десятых…

— Возьмите одну единицу и три минуты, — предложила я. — И возьмите этот камень. Пропустите заклинание через него. Насколько я успела пока понять, он работает подобно увеличительному стеклу: усиливает заклинание, пропуская его через себя. И мы посмотрим, что из этого получится. Хуже и вправду вряд ли может стать.