Останься в живых

— Вкусно. Чем-то дюшес напоминает… Ну знаешь, напиток моей родины. У нас его даже детям разрешают.

— М-м-м, не думаю, что розовое вино стоит пить маленьким детям, — усмехнулся парень и, забрав у меня бокал, поставил его на поднос проходящего мимо официанта. — Будешь еще?

Слегка помедлив, кивнула. Больно уж вкус оказался родным. К тому же, вряд ли я еще когда-нибудь сумею попробовать дюшес в Междумирье.

Когда и второй бокал опустел, Джулиос снова пригласил меня на танец. В этот раз я не отпиралась. Настроение удивительным образом поползло вверх, тело стало легким и воздушных, да и огневик улыбался как-то по-особому, загадочно.

Что таилось за этой улыбкой, поняла, стоило только музыке зазвучать. В этот раз мелодия совсем не походила на вальс. Наоборот. Звучала она нежно, но в то же время весьма быстро. Не успела я опомнится, как оказалась практически прижата к мужскому телу. Правая рука Джулиоса легла мне на спину, вторая же крепко сжала ладонь. Озорно подмигнув, партнер направил нашу пару, но не в центр зала, а туда, где танцевало меньше всего гостей. Мелодия торопила, заставляла поскорее присоединиться к общему веселью, и мы начали двигаться под заданный ритм.

Я несмело следовала за партнером. Джулиос умело распоряжался моим телом, направляя его, помогая не запутаться в платье и не растянуться прямо на паркете. Один раз он даже оторвал меня от пола и покружил в воздухе, словно в его руках была не взрослая девушка, а какая-то пушинка. Было весело, и я упустила момент, когда всё вдруг изменилось.

Музыка замедлилась, стала более тягучей и томной. А вместе с ней изменился и сам танец. Стал чувственнее и… горячее. Движения из порывистых становились плавными, расстояние между телами сокращалось. Теперь мои руки лежали на плечах огневика, сам же он нежно сжимал мою талию. Лицо обдало жаром, стоило только мужской ладони соскользнуть на бедро. Даже сквозь плотный шелк я почувствовала тепло чужих пальцев.

— Ника, что-то не так? — голосом, от которого по позвоночнику прошла волна мурашек, спросил парень. Второй рукой Джулиос аккуратно откинул с моего плеча накладные пряди, и погладил большим пальцем оголенную кожу. — У тебя всё лицо красное. — Его дыхание опалило шею. Я непроизвольно дернулась и наткнулась на потемневший взгляд бездонных глаз. — Не хочешь уйти? Прямо сейчас.

— Я… — голос отчего-то охрип. В помещении неожиданно стало слишком душно. Пожалуй, воздух мне сейчас и впрямь не помешает. Сглотнув вставший в горле ком, несмело кивнула. В ответ же получила такую чарующую улыбку, что чуть не растеклась лужицей прямо по паркету. Ну почему, почему некоторые умеют так улыбаться?!

Джулиос, не произнося больше ни слова, взял меня за руку и повел в сторону выхода. Но не того, через который мы попали в бальный зал, а к противоположному. За тяжелой деревянной дверью оказалась лестница на второй этаж. Я только хотела спросить спутника, куда мы все-таки идем (ибо подразумевала, что парень предлагал прогуляться по саду), как огневик вдруг с легкостью подхватил меня на руки и прям так, не отпуская от себя, поцеловал. И как-то резко стало не до вопросов. Да и вообще, не до чего. Сейчас я видела перед собой только красивое лицо парня: его изогнутые в полуулыбке губы, глаза, которые смотрели только на меня. Остальное же: ступеньки, лестничный проем, коридор, увешанный картинами каких-то наверняка известных художников — ничего не имело значения. Скрипнула одна из дверей, являя нашему взору тускло освещенную спальню. Огневик переступил порог комнаты, прикрыл за собой дверь и с осторожностью опустил меня на кровать. Я резко выдохнула, когда краешка губ коснулся целомудренный поцелуй. Такой невесомый, практически незаметный, в то же время он был обещанием. Обещанием чего-то большего.

— Николетта, ты мне доверяешь? — прошептал парень на ухо. Слегка дезориентированная смесью новых ощущений, я не сразу смогла ответить, за что и поплатилась. Парень легонько прикусил мочку уха, от чего тело пронзило приятными иголочками. И если до этого момента внутренний голос упрямо кричал, что это всё феромоны и вино, то сейчас и он замолк.

— Да, — выдохнула хрипло, и, наверное, впервые сама подалась навстречу жарким поцелуям.

Джулиос не спешил. Он дотронулся губами до кончика моего носа, поцеловал в висок, в щеку, очертил пальцами скулы. С каждым прикосновением сердце делало кульбит, а кровь вскипала подобно бушующему вулкану. Когда его пальцы медленно, словно издеваясь, спустили с плеча лямку платья, я поняла, что больше не выдержу.

— Джулиос… — вышло совсем тихо, но огневик понял правильно. Ухмыльнувшись, он подался вперед, и впился в мои губы, сминая их сумасшедшим напором. Стон вырвался сам собой. Я почувствовала, как учащенно бьётся его сердце, как рвано вздымается мужская грудь. Сильные руки ласкали талию, живот, бедра. Поцелуи скользнули ниже, от шеи к ключицам и дальше. Вторая лямка безвольно соскользнула с плеча. Боже…