Останусь твоей

Какое-то время он оценивающе смотрел на меня, сунув руку в карман жилета, потом мотнул головой.

— Позаботься о нём хорошенько, девочка. Этот парень только кажется говнюком. Знаешь, что я тебе…

— Кончай болтать, — оборвал его Руслан.

По тому, как они переглянулись, я поняла, что продолжения ждать не стоит. Поняла я, и что дружба, связывающая этих двоих, не начинается и не заканчивается капучино с ореховым сиропом и глинтвейном.

— Когда-то Руслан спас мою шкуру, — прежде, чем уйти, всё-таки договорил Седой. – Вытащил меня из дерьма, когда больше никто не захотел в это ввязываться. Тебе достался хороший парень.

— Я знаю, — неловко ответила я, хотя на самом деле знала не многим больше, чем полгода назад.

Только одно – я хочу остаться с ним, хочу быть его.

Не прошло и минуты, как Давид принёс глинтвейн. На этот раз говорить ничего он не стал, только поставил на стол между нами блюдце с шоколадным пирожным в виде сердечка, сбоку от которого лежала шипастая алая роза.

— Мне нравится наша помолвка, — я пригубила вино, но ставить стакан не стала. – Рус… можно я скажу тост?

— Тост? – теперь мои слова позабавили его, но придавать значения его пренебрежительному смешку я не стала.

— Да, — приподняла стакан выше. — За жизнь, — протянула руку и коснулась стакана Руслана.

Пренебрежение его никуда не делось, но возражать он не стал.

— Это весь твой тост?

— Весь.

Усмехнувшись, он сделал глоток и проговорил:

— Поженимся, когда всё закончится.

— Что закончится? Ты о взрыве?

— И о нём тоже.

Расспрашивать его мне не хотелось. Сейчас, так точно. По крупицам вытягивать детальки, вызывая тем самым злость. Поджав губы, я мельком глянула в окно и взялась за сыр с хлебом. Вчера вечером толком я так и не поела, утром тоже.

— Мой отец оставил в Грате много грязи, — стоило мне отломить сыр и положить его в рот, сказал Руслан. – В те времена, когда город принадлежал ему, здесь творилось чёрт знает что. Думаю, не надо объяснять тебе, что такое порт?

— Ты имеешь в виду контрабанду? – уточнила я, не отрываясь от еды.

— Если можно так выразиться. Контрабанда бывает разной, Ева. Но да, в целом, что касается порта, именно это я и имею в виду, — он говорил очень жёстко, сдержанно. Было понятно, что каждое произнесённое слово взвешенно. – Как мог, я пытался повлиять на это.

— Именно с этим связанна та авария, после которой ты был в коме? – я приоткрыла рот. – Покушение… Это ведь было покушение?

— Да. – Руслан взял стакан с глинтвейном и, как я до этого, приподнял его. – За жизнь, Ева.

— За жизнь, — повторила я.

Стёкла стаканов опять соприкоснулись, как и наши взгляды. Что много он не скажет, я понимала, но надеялась услышать ещё хоть что-нибудь.

Стебель лежащей возле пирожного розы попал под донышко моего стакана, когда я ставила его, но вино не вылилось. Руслан поймал мою руку, накрыл своей. Шип розы упёрся в мою ладонь, как предупреждение. Я не обратила на него внимания. Вытянула кисть и провела пальцами по руке Руслана, по содранной коже, по ссадинам на костяшках.

— Это кто-то из прошлого взорвал твою яхту?

— Нет, — Рус убрал руку. – После смерти отца повылезало много крыс.  Они и сейчас продолжают лезть, Ева. Некоторых удалось потравить Ренату. Но несколько месяцев назад из порта Грата начали переправлять… контрабандный товар.

Перед последними словами он сделал недолгую паузу. Прозвучали они особенно жёстко, хотя и были сказаны прежним тоном. Контрабандный товар?

— Что за товар?

Слова его меня не поразили, скорее дали ответы на некоторые вопросы. Вот оно, значит, что. Теперь мне стало всё ясно. Выходит, Руслан не просто так перебрался из особняка в барак, не просто так болтался в порту.

— Это не важно, — пресёк он мои дальнейшие расспросы. – Те, кто этим занимается, прикрываются именем моего брата. И мне это очень не нравится. В Грате не безопасно, Ева. Сейчас – особенно. Поэтому, я тебя очень прошу, не лезь туда, куда тебе лезть не нужно.

— Неужели этим некому заняться кроме тебя?

— Некому, — отрезал он, и мне стало ясно – всё. Больше мне знать ничего не положено. Теперь действительно всё.

— Передайте жене, что ничего вкуснее я в жизни не ела, — попросила я, когда мы уже стояли возле автодома.

Давид вышел, чтобы проводить нас. Я надеялась, что увижу и Франческу, но этого не случилось.

— Готовит она просто потрясающе, — мягко улыбнулась. – Я бы с удовольствием взяла у неё несколько кулинарных уроков.

Руслан открыл дверцу машины и поставил на сиденье накрытую вафельным полотенцем плетёную корзину, принесённую Давидом в момент, когда мы уже собирались уходить. Судя по запаху свежего хлеба, который я уловила, в ближайшие пару дней о еде мы могли не беспокоиться.

— Обязательно передам, — взглядом проследив за скрывшимся в автодоме Русланом, Давид молча посмотрел мне в лицо. Теперь уже не оценивающе, но всё равно так, как будто раздумывал над чем-то. – Руслан сложный человек, Ева, — выговорил он наконец. – Просто тебе с ним не будет. Но если он решил жениться на тебе, это очень много значит. Поверь мне, малышка.