Остап Бендер — агент ГПУ

– Ага… – встал и опустился на стул у своего стола Балаганов.

– А вы присядьте, товарищ Доменко, – указал Бендер на стулья у своего стола. – Что скажете, что вас интересует? Товарищам Шаврову и Бодину я докладываю…

– Да, друзья археологи, все это так. Но меня интересует возможные ювелирные находки, предложения связанные тем или иным образом с ювелирными ценностями. Что можете сказать мне об этом, может какие-нибудь предложения поступали, или косвенно как-то вокруг этого. Что можете сказать?

– А что сказать, товарищ Доменко. Если было бы что, так доложили тут же в отдел.

– Да, а то все такое… – вставил эксперт.

– А ювелирщину надо смотреть не иначе как в Торгсине. Туда понесут если что, а не в наш клуб.

– Туда не понесут, если краденное, побоятся.

– Ах, вот оно что? Значит, речь идет о краденному. И что? Бриллиантово-золотые ювелирные? – вопросительно посмотрел на Доменко Бендер.

– Вот это да! – громко прошептал Балаганов.

– Да, и бриллиантовые и золотые это конечно… Но есть такие ювелирные изделия, ценность которых определяется не только этим, а своей ювелирной знаменитостью, можно сказать уже, исторической.

– Значит все же археологической, средневековой или еще многовековой до нашей эры?

– И такие… Но в данном случае речь идет о ювелирных изделиях уже нашего времени, – закурил следователь ОГПУ.

– Нашего? – начал закуривать и Бендер. – Вот это интересно, товарищ.

– Значит раскопки… не раскопки? – спросил Балаганов.

– Не раскопки, товарищи, а дважды краденные.

– Краденные, да еще и дважды? – удивился Остап. – Что же по пословице: «Вор у вора дубинку украл?»

– Выходит, – вдруг рассмеялся Доменко.

– А как это дважды? – спросил Балаганов. – Украдены дважды?

– Да, интересно, – посмотрел на следователя Бендер.

– Поясню. Ценности, украденные из квартиры, были не иначе краденными, товарищи. Хозяин обворованной квартиры выменял их на сало у беженца из Москвы. А откуда они у беженца, спрашивается? Конечно же, краденные.

– Это почему же, товарищ Доменко?

– Да, может, она и не краденная, – произнес Балаганов. – Этим беженцем.

– Э-э, нет, товарищи. Дело в том, что эти ценности из коллекции Фаберже. И они никак не могли принадлежать обменщику, который очевидно не знал истинной цены их.

– Все более и более загадочно, – пыхнул дымком папиросы Бендер.

– Разгадка здесь простая, ценности то из коллекции Фаберже.

– А кто это такой этот Фаберже? – спросил Балаганов. – А, Остап Ибрагимович?

– Товарищ Доменко нам пояснит, товарищ эксперт, если вы не знаете.

Не знал и Бендер, кто такой Фаберже, но не хотел признаться в этом.

– Фаберже это известный царский ювелир, товарищи. Коллекция его насчитывает десятки, а может и сотни ювелирных изделий, стоимость которых не поддается денежному определению. Скажу откровенно, я и сам ничего не знал об этом. Мне пришлось побеседовать с десятком ювелиров, чтобы узнать это. Когда мне поручили вести следствие по этому делу.

– Очень интересно, – погладил свои кудри Балаганов.

– Интересно, товарищ Доменко, – согласился Остап. – Только неясно чем может помочь вам наш клуб?

– Вот если бы принесли нам эти ценности, этого самого Фаберже, – привстал Балаганов. – Вот тогда мы…

– Помолчите, товарищ эксперт, – осадил его Бендер.

– Да, если бы принесли, – достал новую папиросу Доменко.

– А что представляют собой, эти уворованные ценности, товарищ следователь?

– Молочник с двумя чашечками.

– Только и всего?! – хлопнул ладонью по столу эксперт.

– Только и всего, товарищ эксперт, – усмехнулся Доменко. – А знаете, сколько этот молочник с двумя чашечками стоит на заграничном аукционе?

– Интересно? – уставился на следователя Бендер.

– Десятки, а может и сотни тысяч валюты.

– Вот это да! – воскликнул Балаганов.

– Интересно, очень интересно, – затоптал папиросу в пепельнице Остап. – Значит Фаберже…

– Да, царский ювелир, всемирно известный, товарищи.

– Вот найти бы эти изделия, – мечтательно протянул эксперт.

– С этим желанием я и пришел к вам, археологи.

– Да, если бы принесли этот молочник… – промолвил Остап.

– С двумя чашечками к нему, – добавил Балаганов.

– С двумя, – кивнул Доменко. – Такое предложение, товарищи. Хозяин обворованной квартиры вас не знает, думаю. Вы Остап Ибрагимович, или ваш эксперт, посещаете его и предлагаете ему купить какую-нибудь ценность или… – помолчал следователь, – спросить, нет ли чего продать, для вашего музея?

– Это вариант, – кивнул Остап. – Поговорить с ним. А для убедительности, я дам сегодня же объявления в газеты, что при нашей конторе открывается музей экспонатов найденных при раскопках…

– Дельное предложение, товарищ Доменко, – встал Бендер. – Откуда вам стало известно, что уворован этот молочник?

– С двумя чашечками? – добавил Балаганов.

– Как откуда? – опустился на стул следователь. По его заявлению, по описи краденного.

– Да, А что молочник Фаберже? Он что, ювелир, знаток изделий Фаберже?

– Нет, не ювелир, а школьный учитель рисования, друзья.

– Странно. Гражданская война, беженцы, голод… откуда же у него учителя рисования оказывается сало для обмена?