Остап Бендер — агент ГПУ

Было время, когда власти всегда и во всем видели заговоры. Если власть была у белых, они видели заговоры красных. Если власть была у красных, то они видели заговоры белых, так называемых контрреволюционеров. И те, и другие власти мешались на заговорах. Они видели их там, где их и не было вовсе. Были ли заговоры и тех и других, не было заговоров ни красных, ни белых, но при таком уже привычном положении в период гражданской войны и после нее, много виновных и невиновных людей арестовывалось. Их допрашивали, избивали, пытали и расстреливали. Красные, – как врагов революции, Советской власти, белые, – как людей продавшихся большевикам, как изменников царю и отечеству. И если белые много расстреливали таких, то красные по лозунгу Ленина: «В ответ на белый террор – ответим нашим, красным террором!», расстреливали без должного суда и следствия тысячи и не так врагов народа, как просто подозреваемых и неугодных этим самым большевикам. Для этого была создана Чрезвычайная комиссия во главе с Дзержинским. После него эту комиссию – сокращенная аббревиатура – ЧК, возглавил его заместитель Менжинский, имея в заместителях старательного Генриха Ягоду. В те годы на следственный аппарат НКВД выпали чудовищные нагрузки. Следователи неделями и месяцами не выходили из своих кабинетов, валились с ног, засыпали за рабочими столами, забывали о семье, о близких. И великий вождь, отец, друг, учитель всех народов-правитель совдепии через своего наркома НКВД облегчал тяжкую участь сотрудников многомиллионного аппарата НКВД с отделом ГПУ. Им увеличили получки втрое, строили и устраивали квартиры, открыли для чекистов полторы сотни новых санаториев и курортов в дополнение к существующим. Все черноморские берега переключили на оздоровление осведомительно-следственного аппарата НКВД.

Вот такими представителями чекистской элиты и являлись те трое: Яровой, Клара и рядом с ней еще один плечистый из такой же конторы. Они прогуливались по Пальмовой аллее после царского ужина в санатории «10-лет Октября», размещенном в большей половине корпусов Воронцовского дворцового комплекса.

– Спокойно, камрады, – прошептал Бендер, опустив голову, будто разглядывал носки своих башмаков.

– А-а, севастопольские знакомые? – раздался голос Ярового, поравнявшись с сидящими.

Остап поднял голову, натянуто улыбнулся и, привстав, промолвил:

– Здравствуйте, Павел Антонович, здравствуйте…

– А меня, что же не узнаете, Остап Ибрагимович? – повела игриво глазами Клара.

Плечистый вопросительно взглянул на Клару, затем на Ярового, который сказал:

– Знакомьтесь, товарищи, Я вам потом расскажу, Семен Гаврилович, какая любопытная история произошла в Севастополе, она и познакомила нас. Но это потом. А сейчас, Остап Ибрагимович, разрешите вам представить… Да, ваши земляки из Киева, начальник тамошнего ГПУ Шавров Семен Григорьевич и сотрудница оттуда же Клара Шаврова.

– Бендер Остап Ибрагимович, председатель Киевского добровольного общества любителей археологии, – склонил чуть голову он. И с наигранной веселостью в голосе сказал, обращаясь к молодой женщине: – А-а, вот почему вы отвергали все мои ухаживания и провожания, когда мы с вами долбили камень науки в библиотеке ВУАКа.

Клара взглянула на своего мужа, как это определил Бендер, услышав ее фамилию, и, продолжая смеяться, сказала:

– Ну, это все еще было до того, Остап Ибрагимович.

– Понимаю, понимаю, – закивал головой Бендер.

Балаганову и Козлевичу ничего другого не оставалось, как стоять по обе стороны своего председателя и посматривать на Клару и ее провожатых.

Затем Бендер сказал:

– А это сотрудники-археологи нашего общества, – указал он на своих друзей.

Балаганов стройно встал и по-джентельменски назвался:

– Балаганов, Александр.

– Адам Козлевич, – последовал его примеру непревзойденный автомеханик.

– Очень приятно, товарищи, – кивнул плечистый гэпэушник из Киева.

– Ну, прекрасно, я вам потом расскажу, как все было, – пояснил Яровой.

– Вы, наверное, отдыхаете в санатории «Десять лет Октября»? В Воронцовском дворце? – спросил как уже хорошо знакомых Остап.

– Да вот, представилась такая возможность, – улыбнулся ему Яровой.

– О, прекрасный санаторий должно быть, – восторженно произнес великий предприниматель. И видя проницательный взгляд киевского начальника, Остап сказал: – Ну, мы с вами еще встретимся, Павел Антонович, – и, выдавив на лице улыбку, загадочно сказал: – Может еще, чем поможем.

– Да, Остап Ибрагимович, мир тесен, – улыбнулся тот. Но увидев проницательные взгляды своих киевских коллег, спросил: – Что так, Семен Гаврилович? Клара?

– Да, я получил письмо, что ни с того ни с сего нашей конторой начала интересоваться милиция. И я бы хотел уточнить, с чего бы это? Семен Гаврилович?

Клара отступила, взглянула на своего кавалера и отвела глаза в сторону, А тот сказал:

– Ну, поскольку это касается не моей службы, то ничего определенного я сейчас сказать не могу… товарищ Бендер.