Остап Бендер в Крыму

— Кислое молоко, Балаганов, — пояснил Бендер, как знаток грузинской кухни, как человек, уже побывавший на Кавказе, когда с Кисой Воробьяниновым гонялся за стульями с сокровищами мадам Петуховой.

— Он о мацони, а я о хачапури… — начал было Козлевич.

Но подошедший к их столу хозяин, услышав эти слова, расставил тарелки с пышущими жаром хачапури, издающими вкусный хлебный запах, с чуть-чуть сырным ароматом, сказал со свойственным местным произношением:

— Хачапури, это вот, дорогой. Кушайте на здоровье, уважаемые, на здоровье, уважаемые.

— Спасибо, хозяин, вижу, вкусно пахнут, — закивал ему Козлевич. — Я и спрашиваю… — куснул он румяный край хачапури.

— Раз спрашиваешь, дорогой, и вы, уважаемые, я должен вам рассказать о нашем хачапури. По-вашему, значит, это ватрушка, понимаешь. Вот покушаешь и будешь не голодным до обеда.

— А как готовят ее, эту ватрушку-хачапури? — спросил Балаганов, отломив румяный кусок от запеченного пирога и жуя его со смаком, запивая мацони.

— Понимаешь, дорогой, готовлю из простого дрожжевого теста. Сыр имеретинский, сулугуни, пропускаю через мясорубку. Потом тесто наминаю смесью сыра и яиц и — в печь, понимаешь. Вынимаем через пять минут, дорогой. Кладу в каждый сверху кусочек сливочного масла и, если хочешь, добавим яйцо. Ждем немного, и твой хачапури готов. Вот вы с мацони, а можно и с раствором масла, сыра и яиц, дорогой, понимаешь… — услыхал звуки шарманки с площади, выбегая на улицу, бросил, — извините, уважаемые.

Компаньоны тоже подошли к распахнутым настежь дверям «Хинкали» и увидели не то большого торгующего человека, выдавшего замуж свою дочь, не то таких же, как и он, его гостей. Под звуки шарманки они с песнями рассаживались в фаэтоны. На передний фаэтон сел грузный человек, а впереди него, в этом же экипаже, лицом к нему, уселся шарманщик, продолжая крутить кавказскую мелодию.

— Большой торгующий человек отдал дочь замуж и гуляет с друзьями, понимаешь, — пояснил хинкальщик, мастер хачапури.

— Они в ресторане гуляли, — промолвил Балаганов, смакуя уже третье по счету хачапури.

— Они, — кивнул Бендер, тоже кушая с аппетитом уже не первое хачапури. Хозяин веселого музыкального кортежа вдруг привстал в фаэтоне и крикнул молодой женщине и ее спутнику:

— Эй, Вадым! Эй, Катерына! Зачем на свадьбэ моей дочкы нэ гулал?! Ай-ай, как нехорошо, дрззя, не прышли, а?

Услышав слово «Катерына», Бендер встрепенулся и вперил свой взгляд в женщину.

— Она в зеленом и шляпке «набок», командор! — прошептал Балаганов.

— Она, Остап Ибрагимович, она! — кивнул Козлевич и поперхнулся непрожеванным.

— Вижу, детушки, вижу! — встрепенулся Бендер и, сделав им знак, последовал за парой, которая криком отвечала уже отъезжающему под звуки шарманки фаэтону.

— Занят был на службе, господин Асланов!

— Ай-ай, как нехорошо… так давай сейчас сюда! — пригласил Асланов.

— Мы на поезд, в Москву, дорогой Карапет Ваганович, по телеграмме, прокричала вслед фаэтону Екатерина.

— Ну, голуби, не будь я Остапом-Сулейманом-Бертой-Марией Бендером, если не скажу, что «Катерына» — это та женщина, которая нам нужна, — говорил великий предприниматель, шагая за парой. — И по описанию ее портрета Фатьмой, определенно, это она.

— Но как мы подступимся к ней? С какой стати затеем расспросы о графском дворце? — беспокоился Балаганов.

— Да и не одна она, а с каким-то «Вадымом», — тоже скопировал Асланова Козлевич. — Эх, Остап Ибрагимович, нам бы сейчас лимузинчик! Взяли бы и повезли их для ускорения…

— Что, до самой Москвы, Адам? — удивился Бендер.

— Зачем до Москвы? До узловой станции… — буркнул тот.

— Чего нет, того нет, друзья-камрады. Вперед, вперед, верные мои визири, — заспешил еще больше жаждущий взять интервью у бывшей горничной графини Остап.

— Да, но, командор, как подступиться к ней?

— Не делайте волну, Шура, — обернулся Бендер, с усмешкой глянув на него. — Разве вы не видите, судьба улыбается нам.

Остап подбежал к носильщику:

— Ой, дорогой, скажите, как имя и отчество большого торгующего человека, который после свадьбы дочери провожал гостей в ресторане?

— А что, разве не знаешь? Асланов Карапет… да еще Ваганович, понимаешь. Большую торговлю держит, — с достоинством ответил носильщик, будто его номер носильщика имеет в этой торговле непосредственное участие.

— Ой, спасибо, дорогой, ой, спасибо, — вернулся к своим друзьям Бендер, и приказал: — Адам, побудьте с Шурой в стороне. Я к ним… один.

Компаньоны видели, как Екатерина со своим спутником встала в очередь к билетной кассе.

Остап вновь подскочил к знакомому носильщику и спросил:

— Скажи, уважаемый, какой самый ближайший поезд должен быть?

— Как какой, дорогой, Тифлис — Москва — Самтредиа скоро должен подойти, не задержится если, — ответил тот, поправив медную бляху железнодорожного служаки. — У тебя есть вещи? Давай посадку сделаем. Дорого не возьму.

— Ой, нет, уважаемый, я как раз еду случайно, без вещей.