Остатки (СИ)

Весь мир рухнул. Умер в этих закрывающихся глазах. В грудь ударила тупая резь, ломая ребра и разрывая легкие. Сердце, не выдержав, начинало останавливаться. Сознание отказывалось быть в реальности. Ушло глубоко внутрь, закрыв за собой двери, и крепко забарикодировав их. Поудобнее расположившись на стуле, оно одно сидело на весь кинозал, напротив огромного экрана. Рядом мигал проектор, выпуская одинокий, но яркий луч света. Побежали кадры. Сначала их нельзя было разобрать, они просто бежали с невероятной скоростью. И тут начали появляться очертаний. Движение. Это тир – то самое место, где мы впервые встретились с Нико. Но звука не было. Лишь его губы открывались и закрывались, кривясь. Я не понимал, что именно он говорит, но его выражение лица и действия красноречиво говорили о нашем разговоре. Вот он, проводя тонкой ладонью по бедрам, хитро улыбается, но при этом в его улыбке много яда. Этот фильм – воспоминания. Они начинались с нашей первой встречи – тира, и заканчивались моментом, когда в него выстрелили, и брызги крови вырвались наружу. В этот момент кинолента резко остановилась практически в самом конце, затем немного откатив назад, снова набирая скорость, затормозила на недавнем воспоминании.

Все начало ныть с большей силой, и тошнота подступала к горлу. Как же я мог оттолкнуть его? Кажется, он очень расстроился. И теперь его непонятная боль отозвалась во мне в несколько раз сильнее. Его мягкая рука, не побоявшаяся коснуться меня... Я никогда никому не позволял прикасаться к себе просто так. Да многие сами даже под предлогом смерти и приставленным дулом пистолета у виска не соглашались трогать меня.

«Гребаный искатель приключений на свою задницу», — с подумал я и прижался головой к его плечу.

— М-м-м-м-м-м-м, — болезненно простонал он. Сердце екнуло.

Ей-богу, я б не испугался, если б увидел толпу кровожадных зомби со стекающими слюнями и ошметками кожи между зубами, сломя голову несущимися мне навстречу! Но я так испугался голоса этого парня, что сердце давно убежало по дороге в неизвестном направлении.

— Нико? – осторожно позвал я.

Он не среагировал. Но слегка дернулся.

— Ты тупо отключился! – радостно выпалил я, улыбаясь как клинический идиот. Разве только не было смирительной рубашки – Кто бы мог подумать?! – тихо спросил я, закрывая глаза рукой и надавливая на трещавшие виски. Затем провел по волосам, словно освобождаясь от тучных мыслей, и сделал облегчающий глубокий вдох.

К моему подскочившему настроению можно было подрисовать цветочки, травку, единорогов, срущих радугой, белые пушистые облачка и розовое небо! То, что я почувствовал, невозможно было передать словами. Эмоции резко поменялись с тех, когда хочется элементарно сдохнуть, до тех, когда летать и целовать всех подряд, направо и налево распинаться о том, как я всех люблю. А я бы точно это сделал, если бы не маленькая скотина, покоившееся у меня на коленях и мирно дрыхнущее.

Когда первая волна радости и эйфории прошла, на смену ей пришла реальность и улыбка сама сползла с лица.

Да, он не умер, а всего лишь провалился в болезненный сон. Но он продолжал терять кровь, и был в тяжелом состоянии. Это неспокойное одноклеточное с шилом в одном месте могло в любую секунду умереть.

— Так, потерпи, маленькое чудовище, сейчас я тебя возьму на руки.

Предупредив его, подложил руку под колени, а другой продолжая придерживать тело в области лопаток, аккуратно поднял, стараясь как можно меньше трясти.

— А за чудовище получишь, — усмехнулся он полусонно.

— Заглохни, – бросил я. Его тело было безумно легким, поэтому нести его не составляло труда.

— А куда мы идем? – спросил он.

— На базу, — напомнил я. Но страх снова подкрался и начал заселяться внутри, уже расставив мебель и теперь попивая чаек, мирно покачиваясь на кресле-качалке, наслаждаясь открывшимся пейзажем.

— А да, точно, забыл. А где мы сейчас? – последовал новый вопрос, вводя мою нервную систему в кому.

— Ты что там, пока падал, мозги последние растерял? – серьезно спросил, все больше беспокоясь. Наверное, это из-за потери крови.

— Нет, –ответил он, а потом поинтересовался – А правда, где?

А кстати о птичках… Если подумать, то реально, где мы?

— Мы… В каком-то городе. Случайно в него попали. В отеле останавливались, помнишь? Задрипанном таком? А потом в темном коридоре ты мои глаза рассматривал и сказал что они красивые, помнишь?

— Ага. Они действительно очень красивые. Я тебе уже говорил, что у тебя крапинки как в воде плавают?

— Да, говорил. Я и не знал об этом. То что светятся знал, а о крапинках не слышал.

Нужно заговаривать его. Нельзя ему засыпать.

— Так забавно за ними наблюдать…

— А… а-а-а… — издавал нечленораздельные звуки я, пытаясь ухватится за что-нибудь, судорожно перебирая в голове возможные темы – А–а-а ты что хотел сделать, когда подходил ко мне?

«Ты чудо, Кира! Это терроризирующее существо не помнит даже того, где находился десять минут назад, а ты ему такую мелочь напомнил».

— Подходил? О чем ты?

— Когда ты рассматривал мои глаза, то начал подходить. Я еще оттолкнул тебя, — все же рискнул продолжить тему.