Остаточная деформация (СИ)

Этот разговор состоялся неделю назад. Тогда же начали конструировать огнемёт, пожертвовав всеми запасами самогонки, которую в общине использовали как по прямому назначению, так и в качестве топлива. Никто не мог предположить, что времени на подготовку так мало.

— Надо искать Берта и Айрин, — сказал белый, как снятое молоко, Джек. На его виске запеклась кровь, но тёмные глаза блестели азартом. — Они знают больше, чем сказали. Особенно девчонка. Я верю, что она знает, как найти Грааль. Это наш последний шанс выжить людьми, а не рабами.

Предложение нельзя было считать логичным. Но оно было пока что единственным.

Глава 14. Рыцарь печального образа

Веселый рыцарь на коне

Скакал по дальней стороне,

Сердца смущая девам

Пленительным напевом.

Улингер, немецкая народная баллада

Паола

«Привет, Берти. Это письмо ты найдёшь уже на Паоле, да и то, думаю, не сразу. Прости за дурацкий способ связи, но ничего другого я не придумал. Видишь ли, я не доверяю Габи. Прискорбно, но факт».

*

— Где он взял лошадь, как ты думаешь? — прошептала Айрин в самое ухо. Щекотно.

Берт пожал плечами.

— Поймал, наверное, — ответил таким же невесомым шёпотом. — Где-нибудь далеко отсюда…

Если бы можно было поймать лошадь близко, рассудил он, то община уже владела бы собственной тягловой силой и транспортом.

Лошадь их выручила. И река. Ржание пропрыгало по воде раньше, чем на противоположном берегу появилась фигура всадника. Берт и Айрин как раз успели забросать травой потухшее кострище, похватать свои вещи и нырнуть в камыши. Явление рыцаря они наблюдали именно оттуда.

До правого берега было метров сто, может, чуть больше, к тому же был он, как положено, выше левого. Поэтому черты лица и прочие мелкие детали рассмотреть не удалось. Конь вороной, с белой звёздочкой во лбу. Всадник — кряжистый мужик, заросший чёрной, в масть коню, бородищей. Нечёсаные патлы собраны в хвост (почти такой же, как у коня, ага), штаны и рубаха, кажется, кожаные, а на плечах — плащ из серой косматой шкуры. Может, волчьей. Из того же материала сделано подобие седла. Ременные петли заменяли стремена. Берт подумал, что, наверное, быстро из таких стремян выпутаться не получится. Также нельзя было поручиться, чем являлся длинный узкий предмет, притороченный к самодельному седлу — мечом или просто палкой, но желания познакомиться накоротке предмет не вызывал.

Всадник ехал медленно, внимательно озираясь. Копыта вороного ступали по самому краю невысокого обрыва, и потревоженные комья земли время от времени плюхалась в воду. Нетрудно догадаться, что рыцарь издалека услышал вопли Айрин, и прибыл проверить лично. Берт и сам не мог понять, почему мысленно называет его рыцарем. Больше тот походил на слегка одичавшего бродягу.

*

«Ты никогда не спрашивал, как я потерял крыло. Очень деликатно с твоей стороны, но спросить стоило. Возможно, я бы ответил правду. Я отрубил его сам, когда вывалился из Трещины. За несколько секунд перехода я разгадал, почему гелы не выживают на Паоле. И что вся защита, которую я на себя наивно навертел — ерунда на постном масле. Знаешь, Берт, это очень страшно, когда кровь внутри становится огнём. Я не жалуюсь, напротив. Повезло, сообразил, сумел сделать. Рубить себе крыло даже очень острым предметом — удовольствие ниже среднего, да и неудобно до ёжиков, но я извернулся. И не столько хотел жить, сколько хотел донести до дома новое знание. Ладно, жить тоже хотел. Я ведь ангел, пыльная шкура. Знаю расценки.

К сожалению, далеко от Трещины я не смог отойти, побоялся, что потеряю сознание от боли и кровопотери. Побоялся, что слишком остыну, не хватит энергии на обратный путь. Зря боялся, для разгона и одного пера хватило бы, но откуда узнать? Но даже этих жалких минут и метров хватило, чтобы понять: на Паоле есть живые люди, которые убрали останки погибших йорнов и гелов. Я изо всех сил старался внушить тебе эту мысль. Надеюсь, ты был готов».

*

— А почему мы прячемся? — снова зашептала Айрин. Она по-прежнему была позади, дышала в затылок и чуточку в ухо.

— Потому, что он может быть опасным, — терпеливо пояснил Берт, немного сердясь на подругу, не понимающую очевидного.

— Ну ладно.

И на плечо Берта легла металлическая, холодная даже через рубашку тяжесть.

— Ты что…

— Мне он тоже не нравится. С психами церемониться не стоит. Не дёргайся, Берти, сейчас я его…

— Прекрати!.. — зашипел Берт, перехватывая ствол плазменного самострела, о существовании которого регулярно забывал.

— Не поймёшь тебя, — проворчала Айрин, но оружие убрала.

Рыцарь встрепенулся, остановил коня и заоглядывался с утроенным усердием. У него точно чуткий слух. Но он не определил источник шума. Или напротив, убедился, что шумят на том берегу, куда и откуда не добраться. Ещё через пару десятков секунд он тронул поводья и двинулся дальше.