Остаток ночи в её бокале

Прежнее забывалось, годы летели. Работала в библиотеке и училась в вечерней школе. И однажды летом, в июле, в волшебный цветущий вечер, в воскресенье – она вдруг воскресла и расцвела: случилось чудо! Шёл, жмурился на солнце и улыбался нежно и расслабленно, в майке и шортах, навстречу ей, ОН! Душа встрепенулась! Поравнялись, остановились, и замерли в замешательстве, глаза в глаза… И вдруг одновременно заговорили и расхохотались… Невысокий, мускулистый, загорелый, каштановые густые волосы, светлые глаза. Миша. Её любимое, родное имя с детских лет. У неё два любимых мужских имени: Миша и Федя. От них замирает сердце и горчит во рту. И душа сжимается от чего-то тяжёлого, страшного, осевшего на самом дне подсознания, и нежного. Оказалось, что Миша – москвич, здесь он в командировке. А Наташа никогда не была в Москве, её всё носило по маленьким городкам, в одном она родилась, в другом жила у бабушки, потом ещё городишки были, где она искала своё место в жизни, своё пристанище.

Голос, вторгся вдруг голос, чёткий, мягкий и властный, вывел её из видеоряда памяти. Голос гипнотизёра:

– Стоп. Расскажите о своих родственниках.

И вот она у бабушки. Очередной раз сбежала из дома и приехала к бабушке. Это близко, час езды на электричке. Раньше это был посёлок, а потом разросся в маленький городок. И вот они пьют чай с вареньем. Наташа жалуется, глотает слёзы: – Ну почему они со мной так, за что, они же меня ненавидят! Бабушка глядит сокрушённо, долго подбирает слова, говорит: – Нет, ты должна понять, им тяжело, ведь очень трудно работать на стройке, трудно и важно, такая ответственная работа – строитель. Они делают дома. Это очень тяжёлый физический труд. Ну ладно, ты уже большая девочка, ты поймёшь. У твоей мамы в жизни не всё просто. Случилась трагедия. Мама любила музыканта, но он бросил её беременную. Папа – он не родной тебе, но очень хороший человек, женился на твоей беременной маме. Он так её любит, и потакает ей во всём. А у мамы развился комплекс жестокости по отношению к тебе – ты очень похожа на того музыканта. Она мстит ему через тебя. Она не виновата, прости её. Она же твоя мать. Родителей не выбирают…

Наташа ахает – так вот в чём дело??? Мои родители меня ненавидят!!! Зачем же они тогда забрали меня к себе??? Зачем они меня мучают, за что, что я им сделала такого, чем я виновата??? Бабушка вздыхает: – Нет, они тебя по-своему любят, просто все люди по-разному выражают свою любовь. А ты не переживай. Тяжело в учении – легко в бою. Жизнь вообще сложно устроена. Наташа плачет: – Я так не могу, я не хочу так, меня никто не любит, кому же верить? Бабушка тормошит её, теребит, говорит: – Ну-ну, чего ты, я тебя люблю, Бог тебя любит. Хочешь, расскажу тебе про Бога? Но Наташа ничего не хочет слышать, она в отчаянии, она захлёбывается болью и злостью. Она всех ненавидит, всех, весь мир!.. Бабушка печально смотрит на неё и говорит: – Прости их. – Как??? кричит Наташа, – Как? Что значит – прости? Бабушка тяжело вздыхает и говорит: – Знаешь, вот один маленький мальчик, когда его спросили, что такое прощение, дал чудесный ответ: "Это аромат, который дарит цветок, когда его топчут…" –А сама-то что же не простишь? – кричит Наташа.

Яркий свет жжет глаза, воспалённые от слёз, ослепительное злое солнце, как противно, весна, голова кружится, бабушка держит её за руку, они идут в универмаг, навстречу – соседка, та ещё старушенция, бабушка с ней в контрах, соседка кидает косой взгляд на Наташу и цедит сквозь зубы: – А, вот, да-а, вся в мать, тоже гулять будет. Бабушка побелела от ярости, глаза её вспыхнули, она сжала губы, Наташа видела, с каким трудом она сдерживает себя. И тут бабушка произнесла спокойно-иронично: «Вот сейчас я выхвачу у себя изо рта вставную челюсть и как запульну тебе прямо в лоб, и мои новые пластмассовые зубы впечатаются в твою лобешницу!» Наташа хохочет. Наконец-то ей весело! Прикольная у неё бабка! Соседка – бабкина бывшая одноклассница, соперница, они враждуют с детства. А потом в их жизни возник парень, из-за него они сцепились просто зверски! А он метался между ними, как загнанный зверь, то к одной уходил, то к другой, и так всю жизнь, наконец, помер. Это был Наташин дед.

Снова вторгся голос извне:

– Хватит про родню. Что в личной жизни?