Остаток ночи в её бокале

Посетителей было немного. Подошёл официант, красивый молоденький азиат. Даша принялась заказывать. А Вера погрузилась в свои мысли. «Нет, так жить невозможно», – думала она. – «Должен же быть какой-то выход? Гапка скоро уже родит, и начнётся, совсем уж! Детские вопли, подгузники, ужас! Вот жизнь-то, бабка больная, дети, Гапка с её истериками. И почему всё это случилось? Это Бог меня наказал? За что? И как быть? Неужели это крест, мой крест, который я должна нести, и если я откажусь от него, брошу его, мне дадут другой, ещё больше, тяжелее? Так по христианским понятиям. Или – по Кастанеде: «путь – это только путь. Если ты чувствуешь, что тебе не следовало бы идти по нему, покинь его… Люди, как правило, не отдают себе отчета в том, что в любой момент могут выбросить из своей жизни всё что угодно. В любое время. Мгновенно». Выбросить всех их из своей жизни, бабулю, Гапку, Алиску, Дашку и Машку, родную деревню с тёть Тоней и дядь Петей, Москву… И начать всё по-новой? Выбрать другой путь? Уехать, и подальше! Вот и всё. А как же они будут без меня? А как же крест, разве можно его сбросить? Ведь тогда дадут другой, гораздо тяжелее, как в той притче…» Она стала вспоминать притчу о женщине и её кресте. «А как же я-то без них? Я же их люблю? Или нет? Или это просто инертность, привычка?»

И она вдруг принялась рассказывать Даше про всё-всё, что наболело. Про маму, бабулю, про тётю с дядей:

– Мы в деревне были местной интеллигенцией, – говорила она. – Чем-то вроде местной элиты. Нас уважали. Бабуля была в молодости учительницей в соседнем большом поселке, тётя моя тоже по её стопам пошла, а мама там же – библиотекаршей. Мама и бабуля даже и говорили, ну, речь у них интеллигентная такая, правильная, и у тёть Тони с дядь Петей тоже. А училась тёть Тоня в Москве в педагогическом, и с дядь Петей там познакомилась, он доцент был. Свадьбу в деревне играли, я помню, малышкой я тогда была, но помню. Весело было!

Снова подошёл официант, на подносе дымилась форель, обложенная овощами. Вера отметила про себя, что он красив и грациозен. Парень поставил на стол тарелки, графинчик с водкой, рюмки.

Вкусная еда и выпивка развеяли тяжёлые Верины мысли. Она повеселела. Взглянула на жующую Дашу, и спросила:

– Слушай, а что ты с Машей никак не помиришься? Что случилось-то?

Даша на миг перестала есть, боднула воздух головой с разноцветными вихрами, и сказала:

– Машка как болото – то на изумрудных кочках цветочки и клюква, то – сырость, чавкающая грязь, комары, жабы, трясина.

– Как же ты с ней дружила? – спросила Вера.

– Собирала клюкву, пока на жабу не наступила. Наливай. Тост: чтобы не было в жизни болот с жабами.

– Знаешь, я хочу забрать у неё свою игрушку. Ну, ту собачку, помнишь, ту, её Алиса подарила Маше. Она для меня важна. Как память. Маську.

– Вот ещё тост, – сказала Даша. – За помин Маськи. Её порвала в клочья Машкина Герма. Жуткая псина, дракон!

Вера поперхнулась водкой и закашлялась до слёз. Даша принялась стучать ей по спине.

– А я к тебе с огромной просьбой, – сказала она. – Всё ждала удобный момент, чтоб сказать. У меня в квартире ремонт, ужас что творится, просто невозможно! Я поживу у тебя пока, ладно? Спасибо, я знала, что ты согласишься! – воскликнула она, не дожидаясь ответа.

Мимо прошёл официант с подносом. Он подошёл к соседнему столику, и поставил на него тарелки с салатами. За столиком сидели женщина в ярком макияже и модной блузке, и девушка в монашеском облачении. Они тихо беседовали.

– Ты представляешь, – говорила женщина. – Реклама смартфонов, люди так зависимы, дарят смартфоны детям, даже малышам! А те шарят в инете, и сколько случаев! Вот на днях пятилетняя девочка нашла в инете сайт, как стать феей огня, и сделала всё по инструкции: включила плиту, напустила газа, и зажгла спичку. Взрыв! Ожог -семьдесят процентов кожи! В «Новостях» показывали. Интервью брали, она говорит: «я всё равно летать хочу, летать, и больше ничего». Наверно, стюардессой будет. Если вырастит. Там ещё сайт самоубийц для подростков. Жуть! А у нас во дворе малышка со смартфоном гуляет, страшно за неё!

– Не волнуйся, мамочка, Бог всё управит, – сказала девушка в монашеской одежде.

Остаток ночи в ее бокале

(экстрим мини-роман)

– Привет, – сказал климакс, и игриво подмигнул.

– Ой! Вот это прикол! – она даже присвистнула. И тут же глянула в зеркало. То, что увидела, порадовало. Золотистая шатенка с блестящими глазами цвета летнего неба. В общем, климакс её не испортил. Досаждали приливы, но внешне это выглядело даже неплохо – ярко розовели щёки и набухали губы. Подруга даже сказала как-то: «Ты что, губы накачала?»

Правда, она начала полнеть – но это тоже понравилось: у неё всегда была угловатая худоба, что-то подростковое во внешности, а теперь она женственна, грудь появилась, бёдра. На неё стали чаще заглядываться мужчины. Были ещё всякие неприятные мелочи из-за этого климакса, будь он неладен, но она не обращала на это внимание.

Она вертелась перед зеркалом и пела: