Остаться до рассвета (СИ)

Бьорд прислал записку, а после связался с девушкой, предлагая обсудить найденные варианты её нового убежища. Вглядывался в её лицо долгим пытливым взглядом, заметно расслабился, увидев что-то, что успокоило. Показывал изображения домов и тихих, респектабельных районов. Элге хвалила выбор, недоверчиво пыталась представить себя живущей в самой столице, улыбалась благодарно этому светлоглазому мужчине, а в душе что-то тянуло и дёргало. Начать новую жизнь хотелось, свободную от Мада, простую. И ждать в гости сестру вот с этим временным мужем, и надеяться, что он станет постоянным, первым и последним для Вир. Планов было много, но нет-нет, да поднимала от «зеркала» взгляд на сидящего через стол Ара. Тот что-то вычерчивал на своих листах, но к разговору, не стесняясь, прислушивался. Потом и вовсе отобрал у девушки зеркало и заявил, что ему с господином директором надо перемолвиться словечком с глазу на глаз! И ушёл на улицу, и на дверь заклинание навесил, чтобы обескураженная Элге не сунулась следом! А «словечко» потянуло на целую речь на пяти свитках, не иначе!

— Что за приватные беседы? — накинулась девушка на вернувшегося мага.

Без «зеркала», между прочим. Поговорил сам, а ей даже попрощаться с зятем не дал!

— Мы выбрали тебе жильё, — пожал плечами Ар.

— Мы?!

— Почему нет? В настоящее время я всё ещё исполняю свою часть договора, так почему я не могу обезопасить тебя и там, в Калларе? Тивис так просто не отступит: вот увидишь, финальная точка в вашем с лордёнышем разводе нанесёт ему несмываемое оскорбление, и найти тебя он непременно попытается. Да и сайттенские сокровища ему всё ещё снятся. Это и в моих интересах тоже, чтобы Форрили до тебя не добрались.

— Почему?..

— Да хотя бы потому, что будет крайне глупо столько времени прятать тебя здесь, чтобы, едва оказавшись за пределами Шелтара, ты попалась в загребущие форрильские лапы!

Элге смотрела на него во все глаза.

Ему тоже было чему удивляться.

Рыжая девушка не оставляла своих попыток оживить старое, забывшее, как цвести, дерево. Каждый день она приходила к хейе и о чём-то тихо переговаривалась с ней, и пропускала мимо ушей его подколки и недоверчивое хмыканье.

— Зачем тебе это? — удивлялся маг.

Элге смотрела на низко свисающие ветви.

— Мне нечем тебя отблагодарить, так пусть хоть так… В жаркий солнечный день хейя подарит тебе тень, да и просто красиво.

Ар потрогал один из шрамов, почти исчезнувших.

Девчонка больше не расспрашивала его о прошлом. Разговаривала со своей хейей, занималась по академическим учебникам, мечтала о серьёзной практике, несколько вечеров, ловко орудуя ниткой и иголкой, мастерила забавные занавесочки на окна. Очаровательно смущаясь, попросила повесить: дескать, с детства не выносит открытых окон, очень неуютно себя чувствует. Ар даже не знал, что в его сундуках с добром есть какая-то материя, но… повесил. А заодно и замок на дверь купальни поставил, получив благодарную улыбку.

Ни словом, ни вздохом не вспоминала своего аристократишку. И в целом, пусть нарушила почти все его правила — Элге так просто и естественно вписалась в этот простой быт и пахнущий летним деревом домик, что дня расторжения её брака он начал ожидать с неясной тоской.

А ещё она общалась с призрачным Аром. Точнее, он с ней. Вредный волк, столь же нахальный, как и создавший его чародей, начал являться без призыва хозяина. В дом зверюга не заходила никогда, но у крылечка маленькую рыжую целительницу этот предатель встречал широченным оскалом, таким, чтоб ни тени сомнения: улыбается во все клыки. Подставлял лобастую башку под узкую тёплую ладонь, бодался, как кот. Выглядело нелепо: нематериальное тело проходило сквозь руки, но…некоторые ощущения были. Ступал рядом, сопровождая на прогулках. Ар-человек ворчал, развеивал полупрозрачный серебристый образ, Элге непонимающе хмурилась, а Ар-волк с регулярным упорством являлся лесной гостье.

— Почему ты носишь кличку волка, вместо человеческого имени?

— Может, наоборот, — прищуривал здоровый глаз маг.

— Не может, — мотала головой Элге. — Ведь тебя зовут иначе.

— Меня устраивает как есть.

***

Эти сны приходили редко.

Как правило, в первой половине ночи, когда утомлённое тренировками и прочими бытовыми ежедневными нагрузками тело едва начинало отдыхать, вместо восстанавливающего крепкого сна без сновидений, либо бредового, ни о чём, хаотичного нагромождения образов, к Ару являлось это. Раз за разом он пытался повлиять на ход событий хотя бы во сне. Сны издевались, хохотали язвительным многоголосьем, смотрели цепко, жадно, зазывающе — прямиком в его личный ад. После каждого персонального кошмара он просыпался с криком, в холодном поту, едва удерживающий в напряжённых руках готовое сорваться боевое заклинание. Пару раз, помнится, не удержал под контролем, и огненные шары, кувыркнувшись с ладоней, живенько подпалили одну из стен. Какое-то время, учась дополнительному самоконтролю, Ар ночевал вне дома, под открытым небом, но это было уже давно.