Остаться до рассвета (СИ)

— Такой камешек появляется, когда человек поблагодарил за свою воплощённую мечту. Некоторые приходили лично, но очень редко. Достаточно и слова, или мысли, чтобы кристаллик упал в этот сосуд.

— Благодарностей гораздо меньше, — заметила Элге.

— Благодарность вообще встречается реже, чем «хочу» и «дай».

Он наклонил один из сосудов, и в подставленную ладонь упало маленькое сверкающее «сердечко».

— Этот — твой.

Девчонка не спешила дотрагиваться, хотя разочек протянула нерешительно руку.

— Сколько их тут всего? — хрипло спросила она.

— Порядочно, — скривился маг.

— Я всё думала, как же это работает… Если постоянно надо использовать полученную силу, а люди приходят к тебе далеко не каждый день…

— А зимой почти не приходят, — кивнул Ар, убирая кристаллик обратно. — От меня, видимо, и не требовалось колдовать ежедневно. Напоминание прилетает, если не трогать «дар» Пропасти более полутора-двух месяцев, а за этот срок кто-нибудь да непременно явится. Как видишь, я даже в самую глушь забрался, однако — находят.

Он спрятал сосуды с кристалликами обратно.

— Выходит, тебе нельзя отказывать просителям…

— Я не всегда отказывал. Был период, когда в освобождение от всего этого верилось, и я хватался за всё, и старался не думать о том, какую плату требует пропасть. Да…цену я со временем начал… корректировать. Однажды мне пришлось забрать пятнадцать лет жизни одного человека, чтобы спасти жизнь второго. Не смотри так, Элге, чужие годы не продлевают мою жизнь, я ничего с этого не имею и не хочу иметь.

— Пятнадцать лет — даже для мага-долгожителя много… Он согласился?

Ар кивнул, невидяще глядя в стену.

— Он знал, на что идёт. И нам удалось вытащить почти ушедшего за грань, а его жизнь очень ценна. Они, к слову, стали добрыми друзьями и прекрасно ладят до сих пор. Лет двадцать прошло.

Элге смотрела на него во все глаза.

— Ты вот так…всё про всех знаешь?

Он усмехнулся, выбрался из-за стола и снял с крючка свою куртку. Миг — и широкая спина скрылась за дверью. Когда девушка торопливо выскочила следом — Ара уже и след простыл.

Её желание помочь, не озвученное, скрываемое, для него было более чем заметным, осязаемым. Элге не знакома с этой стороной магии, он видел, как испугалась она самого первого проявления, как смотрела, но при этом… Не отвернулась, не стала считать чудовищем. Вот — варила кофе, какой он впервые попробовал много лет назад, до существования в лесу, в одной неприметной скромной кофейне, с иноземцем-хозяином, чьё лицо напоминало печёную картофелину, глаза блестели маслинками, а в широкой улыбке не хватало пары зубов. Думала о его, аровых, шрамах, совершив сумасбродную вылазку к оврагам — как-то ведь вычислила, что нужные ей деревья растут там, а он и сам этого не помнил… Надежду на возвращение к себе-прежнему девчонкино желание не дарило, но согревало тоненьким лучиком тепла.

Глава 30. Часть 1

Виррис просматривала письма, сложенные на подносе. Брала конверт, плавно проводила над ним ладонью, и он раскрывался, как лепестки цветка, отдавая ей надушенный сложенный лист бумаги. Бьорд стоял в дверях, далеко, но приторный запах слышал и отсюда. Весь день лелеял смутную надежду освободиться пораньше и позвать Вир на прогулку. Она почти никогда не соглашалась, только на официальные выходы, но сегодня как никогда воздух пах весной, снег растаял, уступив место весело журчащим ручейкам, а солнце долго не хотело уходить с небосклона. Но заботы снова поглотили без остатка, а она утром так и не сказала, что ждёт его возвращения, а теперь за окнами совсем темно, и надеяться можно только на совместный ужин.

— Есть что-нибудь интересное?

Его жена подняла голову; так и не привыкла к его бесшумным появлениям.

— Леаворская аристократия снова вспомнила о вашем существовании, — ядовито произнесла она и помахала последним письмом. — Ритмеры будут счастливы принять нас завтра. Норейны — на будущей неделе.

Муж неопределённо шевельнул бровями.

— Ритмерам напишите, что с радостью… Завтра? А какой завтра день? Кажется, у меня лекция в старших классах…

— Выходной, Бьорд, — сердито подсказала девушка. — А Норейны сделали приписку, что на ужин приглашён и королевский советник, лорд Форриль.

— Как мило. Что ж, раз лорд не стесняется предавать огласке разрыв наших деловых отношений, то я, пожалуй, не постесняюсь к ним заглянуть. Составите компанию, дорогая супруга?

— Не горю желанием, — честно ответила Виррис, безошибочно выудив из горки просмотренных сообщений нужное. — У леди Норейн ужасный визгливый голос, и она в моём присутствии в кондитерской на Каменной площади говорила своей приятельнице, что вам нельзя доверять жизни детей. Что свою дочь, которой почти шестнадцать, она ни за что не определит учиться в вашу Школу, а рассматривает калларскую академию.

Восемнадцать учеников забрали из Леаворской Школы. Некоторые из них очень не хотели переводиться в другие учебные заведения, сопротивлялись родительской воле как могли. Виррис бледнела, а он успокаивал: всё наладится, убытки не катастрофичны.