Остаться твоей (СИ)

— У тебя есть загранпаспорт? — спросил я без предисловия.

— Есть, мне его менять в следующем году надо…

С девушкой явно что-то не так, и я выясню что.

— Отлично. Значит завтра за тобой в восемь утра заедет водитель и отвезет в аэропорт. Мы летим в Германию, — Милена подозрительно затихла на том конце провода.

— Но как же…как же…Нет, я не могу лететь в Германию… — отрезала она.

— Милая, это был не вопрос. Я тебе говорю — ты делаешь.

Завтра. МЫ. Летим. В. Грёбаную. Германию. Все! — сбросил вызов.

Она лишь двумя фразами снова вывела меня из себя. Но я понял, что улыбаюсь. В эти дни мне, определенно, ее не хватало.

Глава 18

МИЛЕНА

Как и было сказано мне по телефону, ровно в восемь утра у подъезда меня ждала машина. И сейчас я была на пути к аэропорту, а соответственно приближалась к поездке в Германию с Зарецким. Вдвоем…

Честно, я не верила, что все получится. Боялась реакции Виктора, но он, как ни странно, отреагировал спокойно. Я, как полная дура стояла перед ним и тряслась, рассказывая о непредвиденной командировке, а он согласился, и начал расспрашивать о том, какие обязанности я выполняю в «Транс Лимитед». Скрывать было нечего, и я поведала ему, что стала выполнять и работу личного ассистента директора. Казалось, он даже обрадовался, что было странно.

Мама улетела вчера вечером, и за это время я успела придти в себя и успокоиться. Ее приезд вымотал меня, и в глубине души я надеялась, что теперь она прилетит не так уж и скоро.

Водитель привез меня к месту назначения и уехал, попрощавшись. На стойке регистрации мне объяснили, как пройти к нужному рейсу. Меня удивило отсутствие других пассажиров, но бортпроводница объяснила мне, что это частный рейс.

Немного нервничая, стала подниматься на борт. Я всегда панически боялась высоты, возможно, это идет из детства, но побороть этот страх никак не получалось. Когда мы с Виктором ездили к маме во Францию, мы всегда выбирали наземный транспорт. И потому я даже не могла представить, как перенесу свой первый полет.

Стюардесса провела меня в салон, спросив, что я желаю заказать. Отказавшись и поблагодарив ее, я направилась к креслу. Салон был шикарен, светлая кожа, просторные сиденья, большой телевизор и даже стол. Именно за ним и сидел Зарецкий. Увидев его, я непонятно от чего смутилась и официальным тоном поздоровалась.

— Здравствуйте, Константин Анатольевич.

Он посмотрел на меня мимолетным взглядом и поздоровался кивком головы. Села в кресло напротив него и стала ждать взлета с моей последующей реакцией на сам полет. Я смотрела в иллюминатор, всем своим существом ощущая присутствие Зарецкого рядом с собой. Изредка осмеливалась и поднимала на него глаза, но он сидел, уткнувшись в ноутбук, казалось, вообще забыв о моем присутствии. И это меня лишь сильнее нервировало. Подошла стюардесса и сообщила, что сейчас мы будем взлетать.

После ее слов меня скрутила волна удушающего страха. Когда-то я слышала, что взлет — это самая трудная часть полета. Мне нужно было срочно отвлечься, и я не придумала ничего лучше, чем завести беседу со своим спутником.

— Почему Вы взяли меня с собой?

Зарецкий, не переставая печатать и не отрывая взгляда от монитора, ответил:

— Тебя что-то смущает?

Да, черт возьми! Меня смущаешь ты и то, что я не могу тебя понять… Все это мне хотелось выкрикнуть ему в лицо, но я сдержалась. В этот момент почувствовала ощутимый толчок самолета, который начал взлетать. Мое дыхание остановилось. Чувствовала, как по шее покатилась предательская капля пота. Меня начало ощутимо трясти, пришлось вцепиться пальцами в сиденье. Не думать… только не думать, что под нами тысячи километров бездны… о боже! Не смогла сдержать судорожного вздоха, услышав который, Зарецкий резко вскинул голову и посмотрел на меня пристальным взглядом.

— Ты боишься летать?

Его голос раздавался, как сквозь вату. Я прикрыла глаза и стала медленно считать до десяти. Все это время он молчал, но его взгляд на себе я все также остро ощущала. Остановившись на счете «восемь», я открыла глаза и попыталась улыбнуться, надеясь, что это не выглядит жалко.

— Я просто боюсь высоты. Ничего страшного…

Зарецкий ничего не ответил и снова уткнулся в ноутбук. Я же сидела ни жива, ни мертва. Мне казалось, что я слышу, как скрипит корпус самолета, хотя мы летели практически бесшумно. Стоило лишь представить, на какой высоте мы находимся, и меня грозила поглотить истерика. Мне срочно требовалось говорить хотя бы о чем-нибудь, неважно. Лишь бы слышать голос рядом сидящего человека.

— А почему с Вами не полетела Валентина Михайловна?

О боже, это что, мой голос? Такой дрожащий и писклявый? Зарецкий снова посмотрел на меня, задержав взгляд на лице, затем опустил глаза на мои пальцы, вцепившиеся в кресло. Как-то тяжко вздохнул и, закрыв ноутбук, отложил его в сторону. Откинулся в кресле, расслабившись, и произнес:

— Она на больничном. Ты решила устроить мне допрос? — иронично приподнял бровь.