Остаться в живых

Гиран не отчаивался, он верил в свою удачу. Через пять лет младший сын графа Корнока, когда история его ухода из гвардии основательно подзабылась, занял место заместителя начальника городской стражи и контролировал почти половину теневого мира столицы: воры, попрошайки, уличные артисты, нечистые на руку торговцы, контрабандисты – свою долю он получал от всех.

Еще через два года скончался его начальник, и он стал капитаном стражи. Конечно, были и другие претенденты на эту должность, но… Один сел за казнокрадство – постарались знакомые чиновники, выросшие, как и сам Гиран, в чинах за прошедшее время, и между прочим не без его помощи. Второй что-то не поделил с гвардейцами и был убит на дуэли. С учетом того, что участниками дуэли были гвардейцы из бывшей сотни Гирана, можно было сделать вывод, что связей с ними он не растерял, а некоторое похолодание в их отношениях было не более чем игрой. Да и демонстрируемая неприязнь нового сотника к своему бывшему командиру выглядела довольно подозрительно. Третий претендент сам снял свою кандидатуру, без объяснения причин. Не считать же за таковую невнятные объяснения, что он боится не справиться со своими обязанностями в связи с недостаточным опытом. Когда это кого останавливало? Занять, занять любыми путями место повыше, зубами выгрызть, а там… В конце концов, зачем нужны подчиненные? Всем заинтересованным было понятно, что Гиран приложил руку к устранению своих конкурентов – он и раньше в процессе работы часто пользовался схожими методами, – однако никаких прямых доказательств не было, а обвинять его на основе подозрений… Некоторые попробовали, после чего выяснилось, что у нового капитана стражи имеется такая поддержка, что тут бы самому уцелеть, а не думать, как бы потеснить его с занятого места.

В тридцать восемь лет Гиран был настолько богат и влиятелен – контроль теневого мира дал ему огромные возможности по сбору компромата, шантажу и оказанию деликатных услуг, чем он умело пользовался, – что сумел заполучить в жены дочь одного из самых влиятельных аристократов королевства. О такой партии он и мечтать не мог, даже если бы стал к этому времени – а в этом он сильно сомневался – заместителем командира гвардии. И уж тем более не имел бы такого влияния и таких денег. Жизнь, можно сказать, удалась. Гиран стал желательным гостем на любом приеме.

Ходили, правда, в аристократической среде шепотки, что при всех своих талантах, он никак не мог добиться такого положения только своими силами. Подозревали, что демонстративный разрыв с семьей был умело разыгран точно так же, как показываемая неприязнь с гвардейцами, а когда его сбросили со счетов, тут он и развернулся. Подозрительно для понимающих людей выглядела и его женитьба. В конце концов, при всем своем богатстве и влиянии, кем Гиран был для советника короля? Никем. Выскочкой без поддержки семьи. Одного слова советника хватило бы, чтобы свести на нет все его достижения. И выдать за него дочь? А вот как способ укрепить связи между семьями Корнок и Рисава – вполне вероятно…

Хотя Натан считал, что если между двумя аристократическими семействами и был сговор, то талантов Гирана это не отменяет, как бы ни злопыхали недоброжелатели. Не стали бы главы родов делать ставку на бездарность. И титул барона он не смог бы получить. И удержать под контролем теневой мир столицы. И… Перечислять можно долго.

Печенье закончилось, и Гиран, глядя на своего помощника, чуть заметно улыбнулся, он словно догадывался, о чем сейчас тот думает, после чего сказал: