Остаться в живых

Вперед выдвинулся высокий, крепкого телосложения воин средних лет, если и уступающий орку размахом плеч, то ненамного. Глядя, как остальные уступают ему дорогу, Глеб решил, что этот воин – не последнее лицо в караване. Может быть, старший охранник каравана, а то и помощник купца. Воин неприязненно зыркнул на возникшую помеху движению, но раньше времени не стал затевать ссору, спросил:

– Что надо?

– Купца позови.

– С какой стати? – в общем-то резонно поинтересовался воин.

– Есть одно взаимовыгодное предложение.

– У тебя?!

В голосе воина прозвучало удивление пополам с презрением. Остальные караванщики заржали. Орк насупился, но понял, что продолжать настаивать на своем – значит, попусту тратить время, и предпочел перевести все стрелки на Глеба. Указал рукой на молчаливо рассматривающего всадников Волкова и сказал:

– У моего господина.

Глеб опешил, чудом не уронив от удивления челюсть, но сумел взять себя в руки и удержал каменное выражение лица, чему в немалой степени поспособствовал обернувшийся Тханг, скорчивший просительную мину. Волков в ответ приопустил ресницы, показывая, что так уж и быть, он согласен поддержать спектакль. Важно кивнул, придав лицу скучающее, с легким налетом спеси выражение в подтверждение сказанного в ответ на вопросительный взгляд всадника.

Тот замялся, не зная, как отреагировать на такой поворот событий. С одной стороны, спорить с важно одетым господином – это не привязавшегося орка, априори являющегося существом второго сорта, отбрить, послав лесом со всеми его притязаниями. С другой – воину не хотелось беспокоить купца по требованию неизвестно откуда вынырнувшей парочки. Он в растерянности оглянулся, словно ожидая совета от подчиненных.

Возникшая проблема разрешилась сама собой. В голову каравана заявилась дородная, укутанная в яркие шелка фигура. Это обеспокоенный внезапной остановкой купец выбрался из третьей по счету повозки, невзрачной на вид, но комфортной, не имеющей ничего общего с остальными телегами. В разговор он вмешался очень экспрессивно, громко тараторя визгливым голоском евнуха и размахивая руками, сразу же оттеснив воина на задний план.

Глеб с неприязнью посмотрел на работорговца, заглянул в маленькие, заплывшие жиром глазки, скользнул взглядом по одутловатому, лоснящему от пота лицу, по расплывшемуся телу и порадовался, что все переговоры Тханг взял в свои руки и ему не придется вмешиваться. Мог и наговорить… Разное. Уж очень сильное отвращение вызвал у Волкова этот представитель рода человеческого… Работорговец! Есть ли еще что-то столь же отвратительное? Даже змеи вызывают большую симпатию. Те хоть твари Божьи, а это просто… Давить таких надо!

За прошедшее время Тханг научился угадывать настроение Волкова и сейчас, чувствуя растущее отвращение, готовое вот-вот вырваться наружу, постарался без лишних задержек перейти сразу к делу, пояснив разгорячившемуся купцу, что его господин – так он продолжал именовать Глеба – желает совершить сделку.

Работорговец отреагировал на слово «сделка» так, как и положено реагировать любому торговцу, почувствовавшему витающий в воздухе запах денег. Предложение ему понравилось – в этом Глеб был уверен точно! – но как и всякий купец, подметивший заинтересованность потенциальных покупателей, работорговец решил поломаться, чтобы повысить цену. Многозначительным тоном он заявил, что имеет дело только с проверенными клиентами, имеющими немалый вес в обществе, а не со всякими проходимцами. При этом в глазах его отчетливо читалось, что при большом желании нет ничего невозможного – вопрос только в сумме, которую они согласны выложить.

Орк все понял правильно и озвучил свою цену. Очень хорошую цену.

Предложенная сумма купца устраивала, но давать свое согласие он не торопился, разглядывая стоящую перед ним парочку и размышляя, можно ли выжать из них больше.

Тханг выложил свои последний козырь, сказав, что товар предназначен Данхельту, маркизу Фаросс. Поскольку напрасно бросаться такими заявлениями не будет ни один здравомыслящий человек – да и орк тоже! – не желая в будущем отвечать за свою ложь перед дотошными дознавателями Тайной стражи, а на идиотов эти двое не походили, то купец предпочел согласиться, не желая портить отношения с фаросским правительством. Известно же: «С сильным – не дерись, с богатым – не судись!» А если тот обладает не только деньгами, а еще и немалой властью – в особенности!

Получив оговоренную сумму – орк потратил почти все деньги из кошелька, вряд ли у него на руках осталось больше десятка монет, – купец повеселел и приказал охранникам передать товар покупателям.

Так и сказал: «Товар!»

Волкова от этих слов передернуло, и он мысленно пожелал торговцу поскорее сдохнуть. О чем вознес горячую молитву Господу, хоть и не был человеком верующим, аргументируя свою просьбу тем, что без такой циничной сволочи мир будет чище.

– Так что ли выпускать? – удивился старший охранник, услышав приказ. – Поразбегутся же, сволочи!

Купец отмахнулся. Он больше не беспокоился за сохранность товара, резонно заключив, что теперь это уже проблемы покупателей.