Остаться в живых

Волков усмехнулся, вспомнив, какой фурор произвело их появление во дворце. Долго кривившийся и бросавший на оборванную толпу грозные взгляды Виттор, как Тханг и предполагал, не стал оспаривать прилюдно приказ якобы наследника и приказал разместить и поставить на довольствие зеленокожих воителей. Но не преминул нажаловаться Эрно Альтину, и тот, явившись к Глебу, долго выкручивал мозги, сверля его подозрительным взглядом. Удовлетворившись объяснениями, он тем не менее мстительно высказался, что благодаря такому шумному явлению, в чем Волков должен винить только себя, столичным дворянам больше не удастся скармливать байки по поводу недостаточного здоровья Данхельта Фаросс, и Глебу теперь не удастся увиливать от официальных мероприятий, где он будет под постоянным присмотром его, Эрно Альтина, глаз. Это граф так намекнул, чтоб Волков не вздумал ничего выкинуть в присутствии благородного общества, если не хочет потерять его расположение.

Глеб предупреждение принял к сведению, дав зарок не создавать, в первую очередь себе, лишних проблем. Поэтому, узнав о проведении бала в честь выздоровления наследника престола, принял эту новость с внутренним трепетом. Попытался даже отвертеться от своего присутствия на этом мероприятии, но безуспешно. Еще и Тханг – тоже мне друг, называется! – за все эти дни ни разу не зашел. Нет, видеть его – Глеб видел. Но всего пару раз издалека. И каждый раз орк, встречаясь с ним взглядом, смущенно отводил глаза. И о прогулках по городу пришлось забыть! Даже ежедневные тренировки убрали. Все время отнимала подготовка к предстоящему торжеству, и все это время почти не отходивший ни на шаг Индрис пичкал Волкова сведениями о правилах поведения на балах. Поучал, наставлял… Достал своими нотациями настолько, что сейчас Глеб шел на бал не только с опаской – первый раз как-никак, а ошибки допускать нельзя, Эрно Альтин, вряд ли спустит! – но и с немалым облегчением.

Проводник вел его по каким-то запутанным, пустынным переходам. Пару раз на пути встречались низко кланяющиеся слуги. Из дворян – никого, словно они все внезапно вымерли, а ведь Глеб, наоборот, думал, что от наплыва гостей будет не протолкнуться. Но нет – ошибся. Видимо, его вели коридорами, не предусмотренными для общего пользования.

Вскоре впереди послышалась тихая музыка. Сделав еще пару поворотов, они спустились по лестнице и вышли к двустворчатой двери, из-за которой и доносилась мелодия. Стоящие по обе стороны от входа солдаты из дворцовой охраны, при виде столь важной особы вытянулись во фрунт, а потом незаметно от Глеба – то есть это они так думали! – смерили презрительными взглядами его охранение. Орки ответили не менее надменными взглядами. Отношения между теми и другими были далекими от теплоты и взаимоуважения. То ли еще не сошлись, то ли сошлись слишком близко и уже успели рассориться. Глеб сделал себе заметку прояснить этот вопрос: поинтересоваться у Виттора – как начальник дворцовой охраны тот должен быть в курсе, у Тханга – бывает же он у своих соплеменников, или сходить самому. А то нехорошо получается: взял на себя ответственность – неважно, что не по своей воле! – и забыл. Даже у охраны ни разу не спросил, как их устроили. Имен тоже не знает. Непорядок! Спросил, обращаясь к оркам:

– Звать-то вас как?

Орки переглянулись. Самый старший, сутулый, но с широкой грудью, с длинными, почти до колен, руками, выступил вперед и, поклонившись, ответил, ударив себя в грудь кулаком:

– Грох Ур, – потом повернулся к сородичам и перечислил, указывая на каждого: – Дранг Орм, Уфшарх Орм, Уфрог Рах.

Проводник отвесил поклон на прощание и исчез, сбежал, оставив Волкова в недоумении: то ли ждать неизвестно чего у двери, то ли входить. Не у стражников же спрашивать!

Долго гадать не пришлось. Подошел Индрис, вынырнувший из лабиринта коридоров, смерил Волкова ничего не выражающим взглядом, но что-то не понравилось – поджал недовольно губы, – оглянулся на стражников и сказал:

– Господин, – отвесил при обращении безукоризненный поклон, – госпожа сейчас подойдет.

Ситуация для Глеба прояснилась – ждать.

Ждали недолго. Послышался цокот каблучков по каменным ступеням. Глеб перевел взгляд в ту сторону. Вначале в пределах видимости появились элегантные, серебристые туфельки, не менее элегантные ножки в них и приподнятый – иначе по лестнице трудно спускаться! – подол длинного светло-синего платья. Потом придерживающая этот подол ручка с изящным серебряным браслетиком на запястье. Тонкую талию, перетянутую узким серебристым ремешком, казалось, можно было охватить одной ладонью. Следом в поле зрения появилось декольте, подчеркивающее безупречные формы. Гордый изгиб шеи с серебряным ожерельем. Лицо с парой легких штрихов косметики, оттеняющих природную красоту. Светлые волосы уложены в замысловатую прическу и прикрыты серебристой сеткой.

Эливьетта протянула узкую ладошку с тонкими пальчиками, и Глеб, первым сорвавшись с места, помог сойти ей с лестницы.