Остаться в живых

Когда карета остановилась, Эрно с трудом разлепил потяжелевшие веки и, открыв дверцу, попытался выбраться из кареты. Тотчас десяток рук подхватили раненого графа и бережно занесли на высокое крыльцо массивной четырехугольной башни, прозванной жителями башней Слез. Здесь была официальная резиденция Тайной стражи.

– Господин?! – поспешил навстречу повисшему на плечах подчиненных графу Капер.

Эрно поднял голову и спросил:

– Улики и задержанных доставили в целости?

Капер остановился, словно на полном ходу врезался в невидимую стену:

– Господин, вы же не хотите устраивать допрос в таком состоянии?!

– Вам нужно врача, господин, – поддержал Капера один из служащих Тайной стражи.

Эрно раздраженно отмахнулся:

– Я сам в состоянии решать, что мне нужно. Сей час я хочу посетить казематы.

– Но…

– Молчать!!! – резко выкрикнул Эрно и вновь уронил голову, вспышка гнева отняла у него последние силы.

Подчиненные графа переглянулись, но больше возражать не осмелились и повели, почти понесли, Эрно к ведущей на подвальные этажи башни лестнице.

– Все свободны, – сказал Эрно, когда добрался до казематного этажа.

Он устало присел на лавку у входа и, откинув голову назад, прикрыл глаза. Подчиненые потоптались возле графа, но вынуждены были последовать его приказу.

Оставшись в одиночестве, Эрно встал и медленно двинулся по длинному коридору, упрямо переставляя ватные, непослушные ноги и придерживаясь рукой за стену. Впереди послышался быстрый топот, и навстречу графу выкатился низкорослый, но широкоплечий человечек, напоминающий пропорциями своей фигуры комод. Его маленькие глазки из-под густых, лохматых бровей как буравчики впились в побледневшее лицо Эрно. Он сразу отметил и закушенную губу, и тонкую струйку пота на скуле графа, и его неуверенную, качающуюся походку. Потом скользнул взглядом по груди, заметив окровавленный платок, торчащий из прорехи кольчуги, и подрагивающие заляпанные кровью пальцы. Он всплеснул руками и с дрожью в голосе спросил:

– Что с вами случилось, граф?

– Свел близкое знакомство с одним остро отточенным предметом, Ольден, – ответил Эрно. – Так что теперь мне требуется твоя помощь.

– Конечно-конечно, граф! Все, что в моих силах!

Граф Альтин облокотился на стену и спросил:

– Приговоренные к смертной казни в камерах есть?

Ольден грустно вздохнул и, закатив горестно глаза, ответил:

– Всего четверо, граф. Главарь банды, что промышляла грабежом на дорогах в окрестности столицы. Его помощник. Какой-то мелкий дворянчик задушивший подружку в припадке ревности. И еще работорговец, промышлявший кражей детей в деревнях.

Эрно задумался:

– Так, главарь банды… Нет, главаря трогать не будем! Устроим для него казнь на площади – столичные жители так любят развлечения, не будем им портить праздник. Кто еще?.. Работорговец? Нет, слишком просто. Терпеть не могу эту мразь! Посадим его на кол! Помощник главаря?.. А что у нас он у нас делает?! Зачем его притащили? Вздернули бы его на ближайшем дереве и дело с концом!

– Так это, господин. Зол на него народец-то, – начал пояснять Ольден. – Тот еще душегубец! Не просто резал, а все с выдумкой, неторопясь. И до девок того… охотник большой был. Да, все норовил ссильничать тех, что помоложе. А у него елдище-то чуть не с руку! Поразворочает все внутрях своим удом, вот девки и не выдерживали, не одна живой не ушла.

Эрно скривился:

– Гнилая кровь! Тоже на кол. Да пускай потолще подберут, чтоб помучился подольше. А дворянчик как к нам попал? Что, откупиться не смог?

– Так он ведь не простую девку придушил. Тоже благородных кровей была.

Граф удивленно присвистнул:

– Вот везунчик! И как его довезти смогли, неужто родичи девицы до него не добрались. Ладно, пускай будет дворянчик. В какой он камере?

– В седьмой, господин. – ответил Ольден и поспешил по коридору.

Подойдя к седьмой камере, тюремщик снял с пояса тяжелую связку ключей, отыскал тот, на котором была выбита цифра «семь», и, отворив дверь, проговорил:

– Проходите, граф.

Эрно вошел в камеру и плотно прикрыл за собой дверь. В полумраке он разглядел дощатые нары и сидевшую на них фигуру в изрядно замызганных и оборванных тряпках, в которых с трудом угадывали детали когда-то весьма богатого наряда. Заключенный уныло взглянул на вошедшего в камеру графа и равнодушно отвел взгляд – раньше он с начальником Тайной стражи не встречался и не мог знать, кто к нему пожаловал. Эрно неуверенной походкой прошелся по камере и опустил одну руку на плечо заключенного, второй рукой граф оперся о край нар. Узник недоуменно поднял взгляд и тряхнул плечом, но сбросить руку графа Альтина ему не удалось.

– В чем дело?! – возмущенно вскричал осужденный и осекся, с испугом глядя на графа.

Из-под тонких, бескровных губ графа скользнули длинные, белоснежные клыки, а глаза приобрели красноватый оттенок. С силой, какую сложно было ожидать от израненного графа, Эрно рванул осужденного к себе и, запрокинув жертве голову, впился острыми клыками в трепещущее горло.

– Будь ты проклят! – прохрипел дворянин.