Остаться в живых

— Я пришел не ругаться с тобой, а в расчете на откровенный разговор, но ты не умеешь говорить откровенно, — отчеканил он.

— Это вы не желаете слушать! — возразил я. — А насчет откровенности… что ж… Почему бы и вам не выложить начистоту, кем вы меня считаете? Охотником за приданым? Похитителем младенцев? Разбойником с большой дороги? Ну, какая из этих замечательных характеристик ближе вашему сердцу?

Надо признать, мистеру Миду прекрасно удавалось держать себя в руках, и все это время он не сводил с меня холодных, непреклонных глаз. Я был чист перед ним и все-таки с трудом выдерживал это испытание.

— Да, я богат, но мизинец Бобби мне дороже всего, чем я владею. А девочка потеряла из-за тебя голову, и ты достаточно умен, чтобы это увидеть. Через нее ты можешь поразить меня в самое сердце!

— Да провалитесь вы со своим богатством! — взвился я.

Собеседник мой не ответил ни слова, и я тут же уразумел, что моя вспышка просто глупа и груба, отчего весь боевой задор куда-то пропал.

Мистер Мид еще раз попробовал навести мосты:

— Мне хотелось бы верить, что ты не лукавишь, и есть всего один способ это доказать.

Я пожал плечами.

— Если ты когда-нибудь захочешь снова у видеть Бобби, пусть это будет как сегодня — в моем присутствии.

— И сквозь строй обрезов? — съехидничал я.

Он опять выдержал паузу, а я в очередной раз почувствовал себя полным кретином. Ведь ясно же, что старик просил, искренне, от души, не замышляя ничего дурного.

И я сделал новую попытку объяснить, в каком отчаянном положении нахожусь:

— Поймите, мистер Мид, я вовсе не пытаюсь выжать из вас слезу. Но скорее всего, полиция загонит меня в угол гораздо раньше, чем я снова повидаюсь с Бобби. А поймав, меня как пить дать повесят. Они-то ведь расценивают побег из кэтхиллской тюрьмы как доказательство виновности.

— Мне от этого не легче, — буркнул он. — Ты не знаешь Бобби, парень. Она очень импульсивна, но коли что-то ее всерьез зацепило… в жизни не забудет. А ты зацепил ее, к несчастью.

От этих его слов меня объял благоговейный трепет, и я не мог выдавить из себя ни слова.

— Может статься, мы с тобой теперь долго не увидимся, — продолжал мистер Мид. — И, если честно, глаза б мои на тебя не глядели, потому как я нутром чую в тебе обманщика и не доверяю ни на грош. И не из-за твоей бедности. У меня хватит денег, чтобы вложить их в любые начинания и отыграться в случае потери. Ты говорил, что хочешь разводить скот. Я тоже думаю, что это самое лучшее дело на свете. Беда в том, что от тебя так и разит фальшью, а я на дух не выношу проходимцев. Тем не менее имей в виду: ради Бобби я помогу тебе, так что в случае крайней нужды дай знать.

— Да я лучше глотку себе перережу, чем попрошу вас о чем бы то ни было! — в сердцах выпалил я.

Тут и у него лопнуло терпение.

— Ты говоришь как безмозглый юнец! — крикнул Мид. — Да я вовсе не о тебе забочусь, я просто не желаю, чтобы моя дочь до конца своих дней убивалась о бедном, брошенном всеми и преследуемом законом ковбое. Я думаю о Бобби. И надеюсь, ты тоже хоть чуть-чуть подумаешь о ней.

Я пробормотал, что изо всех сил постараюсь поступать правильно и по совести, но его милосердие задушит меня.

— Мы не можем прийти к согласию, — сказал мистер Мид. — Как отец Бобби, я надеюсь, что ты свернешь себе шею, и мили не отъехав от нашего дома, но чисто по-человечески я хотел бы узнать тебя получше. Если ты не прохвост, то можешь оказаться и впрямь необычным малым. Прощай.

Старик повернулся, собираясь уходить, но я остановил его.

— Я мог бы наговорить такого, что у вас волосы встанут дыбом, но не стану, — заметил я. — Так или этак, хотя бы в одном мы можем сойтись. Я никогда не стану подбираться к Бобби окольными путями и в первую очередь приду к вам.

Мистер Мид крепко пожал мне руку, но, уходя от их дома в ночную тьму, я знал, что так и не смог завоевать его доверие.

Да и было ли это возможно, если я сам не вполне доверял себе в этом вопросе?

Глава 28 В БЕГАХ

У кромки деревьев я не заметил ни малейших признаков Лэнки, но, добравшись до места, где мы оставили лошадей, нашел своего друга в добром здравии. Долговязый поджидал меня, удобно вытянувшись на земле.

— Привет! — крикнул он по обыкновению громче, чем следовало. — Вернулся наконец?

— Да, Лэнки, вернулся. Ты слышал, как там, в гостиной, я просил Мида убрать охрану? Я нарочно подошел к самой двери, надеясь, что ты сообразишь: пора уходить.

Он зевнул так же громко, как и окликнул меня.

— Все в ажуре, сынок. А теперь, если ты не против, расседлай лошадок, и мы прямо тут вздремнем.

— Ты хочешь спать здесь? — воскликнул я, оцепенев от изумления. — Послушай, приятель, новости мигом долетят до Кэтхилла, и шериф со своей командой мигом слетятся сюда по наши души. А мы так здорово наследили, что накрыть нас легче легкого.

— Ну-у, не знаю, — протянул Лэнки. — Тут повсюду так много всяких следов, что, по-моему, не так-то просто найти нужные.

Он снова протяжно зевнул.

Я опустился рядом на колени и положил руку ему на плечо.

— Что с тобой, Лэнки? — спросил я. — Ты, часом, не выпил?