Остаться в живых. Психология поведения в экстремальных ситуациях

В Колорадо в парке Роки-Маунтин на восточном склоне Лонгс-Пик есть ледяная гора Лэма. На первый взгляд этот спуск не слишком сложный. На самом деле он не страшен только первую треть пути вверх. Даже в июле, самом опасном месяце для подъема, начало пути обманчиво простое. Но подъем идет все круче и круче вверх. Так же как и на Маунт-Худ, люди идут в связках — им кажется, что так безопаснее. (Однажды командир отряда горных спасателей города Портленда сказал мне: «Веревка — это гарантия, что ты не умрешь в одиночестве».) Причина смерти на этом склоне настолько типичная, что имеет стандартное описание: «Поскользнулся. Потерял опору. Не смог самозадержаться на склоне. Упал. Разбился насмерть». Поэтому в отчетах о трагедии фигурирует устойчивая, длинная и непроизносимая аббревиатура — LFCSAFTD[34].

Джед Уильямсон пишет в ежегоднике «Несчастные случаи в североамериканском альпинизме»: «Истории известно, что первый раз по этому спуску съехал со смертельным исходом священник Элканна Лэм в 1871 году. С тех пор трагедия, в результате которой люди гибнут или получают травмы, регулярно повторяется». Этот роковой спуск назвали именем погибшего священника: гора Лэма. Натан Дик съехал 14 июля 1996 года более чем на триста метров и был найден внизу с воткнутым в горло альпинистским ледорубом. Несмотря на то что существует еще четыре спуска, более легких и безопасных, на этом маршруте погибло начиная с 1871 года семьдесят пять человек. Количество смертей в год не самое высокое, но большое количество людей оказываются неприятно удивлены, что гора для начинающих может оказаться такой предательски сложной.

Мы всего лишь люди. Наше внимание рассеянно. Мы можем перевозбудиться. Мы можем уставать. Мы совершаем глупые поступки. Бесспорно, приключение нельзя сделать совершенно безопасным, на то оно и приключение. Один сотрудник горнолыжного курорта на Маунт-Худ довольно метко заметил, что во всей этой ситуации есть определенная ирония: «Если сделать так, чтобы гора стала безопасной для всех, тогда смертей станет еще больше, потому что люди вообще забудут о риске». Мне кажется, что в таком случае люди вообще перестанут залезать на гору. Тем не менее пока все мы стремимся ее покорить. Мы не против того, чтобы умереть. Главное — не сегодня. Мне очень не хотелось бы, чтобы на моем могильном камне было написано: «Здесь покоится идиот».

Во время своего пребывания на Гавайях я начал брать уроки серфинга. Мой инструктор, легенда местного масштаба Амброуз Карри, говорил: «Если тебе не страшно, значит, ты неправильно оцениваешь ситуацию». Однажды мы болтали с Майком Кроудером на пляже, и вот что я от него услышал: «Доходит до того, что, посмотрев утром на волны, ты знаешь, каким будет серфинг. Ты заходишь в воду и знаешь, что и как делать. Все это очень духовная штука». Майк сказал, что на гавайском языке слово мана (mana) означает «энергия», «дух», «духовная сила». По его мнению, единственная причина, почему люди занимаются серфингом, — это мана. «Серфинг — это умение управлять энергией», — говорит он. Майк считает, что океан — это аналоговые и энергетические волны. После этой беседы я кое-что понял про Майка: спасатель, работающий на полставки; подрабатывающий то там, то тут; женатый на женщине, которая зарабатывает пошивом детской одежды, — он совсем не прост, этот Майк. И еще — он готов на все, лишь бы заниматься серфингом.

«Иногда я вижу серфингиста, — рассказывает он, — у которого всё как надо: он правильно рассчитывает время, сходит с волны, ловит ее и так далее. Когда он проходит рядом со мной по пляжу, я чувствую его ману. Все это почти страшно. Серфинг — это духовная практика». В спортивном серфинге Кроудер открыл древнюю технику выживания — учение о силах, которые способны убить человека. Общаясь с волнами на физическом уровне, он нашел способ обойти некоторые из заграждений и тупиков человеческого мозга и направил поток знаний напрямую в свое тело: на кости, нервы и мускулы. Он усилил процесс адаптации своего организма к окружающей среде. Однако… и профессионалы промахиваются.

Серфингисты прекрасно помнят о трагедиях и травмах своих известных спортсменов. То, что Комо Холлингер чуть не погиб в 1969-м в Ваймее, а Оул Чапман — в 1970-м. Инцидент с последним серфингистом был вынесен на обложку журнала Surfer, что вызвало неудовольствие читателей, поскольку показывало серфинг как опасный вид спорта. Майк показал мне шрамы на голове, спине, ногах — иероглифические свидетельства, напоминающие о годах, когда он только учился. Что же, боги моря выдали ему диплом об успешном окончании в виде этих татуировок. На теле Майка остались доказательства мощи тех сил, с которыми он сталкивался и которые преодолевал. Если угодно, они и есть самые наглядные и самые убедительные эмоциональные пометы.