Оставь меня за кадром

– Это всего лишь бумаги, – сказал он.

Мелоди кивнула и начала подниматься, но самолет снова затрясся, и она снова плюхнулась ему на колени, прижалась к его груди, заставив его сделать резкий вдох.

– М-м-м…

Желание стало рождаться глубоко внутри нее.

– Я должна вернуться на свое место.

Они снова почувствовали турбулентность. Самолет проваливался в большие воздушные ямы. С каждым толчком рука Бита крепче сжимала подлокотник кресла.

– Ты можешь упасть. Оставайся здесь, пока это не прекратится.

В его словах была доля правды. Она не могла управлять ситуацией. Так и до сотрясения мозга недалеко. Но притворяться, что ее положение не возбуждало их обоих, становилось почти невозможным. Если бы не стопка бумаг между ними, она подозревала, что почувствовала бы эрекцию Бита. Рука, которой он сжимал подлокотник, скользнула на ее колено, и его большой палец пошел дальше вовнутрь. Затем Бит медленно поднялся выше после особенно сильного толчка турбулентности, слегка сжимая ее бедро.

Так хотелось, чтобы он продолжал… Но нет, так просто она не сдастся. Они справятся, нужно просто отвлечься.

– Расскажешь мне о документах, которые я только что раздавила?

– Хорошо, – прохрипел он, закрыв глаза. – Это… э-э… заявления… от претендентов на стипендию. Мы объявим нашего январского победителя в первый день нового года. – Казалось, он пытался сосредоточиться на теме, которую она затронула. – Это всегда трудный выбор, выбрать кого-то одного практически невозможно. Среди них нет ни одного человека, который бы этого не заслуживал.

– Какие у вас критерии?

Что-то промелькнуло в его глазах: волнение… страстное увлечение своей работой, из-за чего у него перехватило дыхание.

– Очевидно, что учеба стоит на первом месте, но для этих детей это только верхушка айсберга. Они все лучшие в своем классе. Поэтому мы должны быть более дальновидными, то есть смотреть на их участие в клубах, рассматривать рекомендательные письма. Как только у нас появится около двенадцати лучших ребят, тогда мы посмотрим записи их прослушиваний.

– Как вы сообщаете победителю? – спросила Мелоди с большим интересом.

Уголки его рта приподнялись, образуя легкую улыбку.

– Обычно мы связываемся с их родителями или опекунами, договариваемся о повторном звонке. На экране появляется Октавия и говорит им, что им оплатят обучение в колледже. Это… – замолчал он, кивая, – это очень круто.

– И вы делаете это для них.

– Мои родители. Я просто изучаю информацию.

Картина в целом начала складываться.

– Стипендиальную программу создала твоя мать, Бит? Или ты?

– Я не знаю. – Он на мгновение уставился куда-то поверх ее плеча, его глаза слегка прищурились. – Все это было так давно, что я не могу вспомнить.

Он действительно не помнил и говорил правду.

– Я думаю, идея была твоя.

– Почему? – Они обменялись долгими молчаливыми взглядами. – Ты думаешь, я делаю это, чтобы уравновесить свою богатую жизнь, – медленно произнес он.

– Думаю, отчасти дело в этом, но, по сути, ты просто хороший человек, который хочет помогать.

– Не знаю. Это как… Я не могу поверить, что все эти таланты существуют, и так много из этих ребят остаются нереализованными. У них есть невероятные способности и никаких связей, в то время как у меня все наоборот – никакого таланта, только…

– Нет, это не так, прекрати.

– Это не так-то просто, – сказал он, саркастично рассмеявшись.

– Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Мы возлагаем на себя огромные, нереалистичные надежды из-за наших матерей. – Она вспомнила о своих многочасовых сеансах психотерапии, о выводах, к которым они приходили снова и снова, с которыми она стала соглашаться совсем недавно. – Но, Бит, мы просто люди. Мы просто обычные люди.

На этот раз, когда его взгляд явно остановился на ее губах, она поняла, что ей ничего не показалось.

– Наедине с тобой, может быть, мы просто люди. – Он наклонился к ней или, возможно, это сделала Мелоди. – Но со всеми остальными… с друзьями, коллегами, прессой отношения всегда были поверхностными, потому что те люди не могли увидеть в нас глубину, самое сокровенное. – Она услышала, как он сглотнул. – Может быть, я захожу слишком далеко, понимаешь?

Они склонили головы, а их глаза были напротив друг друга.

Нет. Она прекрасно осознавала важность этого разговора и прекрасно понимала его сущность.

– Мне действительно трудно быть рядом с тобой, – сказала она, не подумав. – А еще мне очень легко быть рядом с тобой. В этом есть какой-то смысл? Я прекрасно понимаю тебя.

– И я тебя.

– Но вот что странно, – сказала она. Бит выглядел немного уязвленным, но она не взяла свои слова обратно. – Ты говоришь, что у тебя были поверхностные отношения, что ты иногда заходишь слишком далеко. Что ты имеешь в виду?

Его грудь приподнялась и опустилась. Он дважды открыл рот, чтобы что-то сказать, прежде чем наконец продолжить.