Оставь окно открытым

Ну что хорошего рассказывать так, будто бежишь со всех ног, да еще вприпрыжку. А мне как раз хочется рассказать вам все по порядку, со всеми подробностями. Потому что то, что случилось в это утро, случается вовсе не так часто.

Итак… В это утро Взялииобидели встал пораньше.

Перед тем как выйти из дома и уже сунув одну руку в рукав теплого пальто на стеганой ватной подкладке, Взялииобидели по привычке взглянул на уличный термометр.

Взглянул и вытянул руку из рукава. В удивлении поскреб колючий подбородок. Денек был неяркий, то что называется серенький, а между тем термометр показывал 30 тепла. Если бы Взялииобидели не был так рассеян в это утро, он бы без труда рассмотрел Веснушку, сидящего верхом на градуснике.

"Вот и лето подошло, — сам себе сказал Взялииобидели. — Жарища наступила. Ох, бежит времечко… А куда бежит, бестолковое?"

Он повесил теплое пальто в шкаф, а вместо него накинул легкую светлую курточку, водрузил на голову круглую соломенную шляпу с ленточкой и вышел во двор.

Но тут же вокруг него завертелся возмутительно холодный ветер.

Дунул в рукава и моментально добрался до подмышек. Бросился за шиворот, колючими шариками скатился вдоль спины.

А тут еще этот негодник ветер сорвал с его головы соломенную шляпу, и глупая шляпа, ни с того ни с сего вообразив себя колесом, подскакивая, покатилась по асфальту.

Пока Взялииобидели старался поймать легкомысленную шляпу, он совсем окоченел и бегом вернулся домой.

Взглянул на термометр и просто глазам своим не поверил.

Никаких тридцати градусов не было и в помине. Градусник показывал всего три градуса тепла и ни на один градус больше.

— И по радио передавали: "Резкое похолодание", — вспомнил Взялииобидели. — Неужели так резко похолодало, пока я за шляпой гонялся? Нет, это уже, пожалуй, чересчур резкое похолодание. А может, это даже нарочно — резкое похолодание? Ведь этому похолоданию лишь бы обидеть уважаемого человека…

Взялииобидели снова надел теплое пальто, обмотал шею своим знаменитым косматым шарфом, натянул теплые боты, потопал ногами и вышел на улицу.

Куда он отправился? А? Да, вы не ошиблись. Взялииобидели отправился в милицию.

Дойдя до перекрестка, Взялииобидели остановился.

Он поднял голову и второй раз за это утро в недоумении поскреб подбородок.

Подвешенный на проводе, над улицей сверкал ярко-красный огонек.

— Хм, новый светофор повесили, — задумчиво пробормотал Взялииобидели. — Вчера я за кефиром шел, его еще тут не было.

Красный светофор все горел и горел и как будто глядел на Взялииобидели. А Взялииобидели тоже глядел на него и терпеливо стоял на месте.

Он даже не заметил, как мимо него быстро прошмыгнули Нинка-блондинка и Катя, за ними Валя и Галя, а за ними Васька. Добавим для точности, из заднего кармана Васькиных джинсов торчал пугач, заряженный пробкой.

И тут произошло нечто невероятное.

— Не могу больше, — плачущим голосом заговорил вдруг светофор. Сил моих больше нету. Попробуйте-ка сами повисеть тут целый час. Да еще светить красным светом. Да еще быть при этом совсем круглым. Посмотрел бы я на вас…

Красный огонек исчез, и по проводу золотой запятой пробежала знакомая светящаяся фигурка. Взялииобидели несколько раз злобно дернул себя за шарф и, шаркая теплыми ботами, торопливо перебежал через улицу.

Между тем старший лейтенант Петров Василий Семенович сидел у себя в кабинете.

— Да, да, совершенно непонятно… — озабоченно пробормотал он, разглядывая графин для воды, ставший на круглом столике в углу комнаты.

Уборщица тетя Зина, маленькая старушка с кротким серым лицом, каждый день наливала туда свежую кипяченую воду.

По правде говоря, она очень любила этот графин. В нем было что-то домашнее, уютное, и она по два раза в день тщательно обтирала его чистой тряпочкой, так, что он просто сиял каждой своей гранью.

Этот графин с водой был совершенно необходим в кабинете Василия Семеновича.

Иногда посетитель, взволнованный разговором с Василием Семеновичем, залпом осушал целый стакан воды.

А бывало и так, что Василий Семенович сам подносил кому-нибудь полный стакан, а тот, от волнения стуча зубами, с трудом делал один глоток.

Но что же так смутило Василия Семеновича на этот раз и почему он с таким вниманием рассматривал знакомый, привычный ему графин?

— Ах, тетя Зина, голубушка, — с досадой покачивал головой Василий Семенович. — Ну зачем она поставила в графин букет цветов? Право, чудачка. Цветы здесь совсем неуместны, в моем кабинете… Здесь должно быть все подчеркнуто строго, деловито. При чем тут цветы?

Василий Семенович не очень разбирался в цветах. Но скажем прямо: ни один самый знаменитый ботаник или садовод не смог бы определить, к какому виду относятся эти необыкновенные растения.

Это была какая-то удивительная помесь тюльпана, ландыша и анютиных глазок. К тому же они были разноцветными, и каждый чуть-чуть светился.

Хочу еще добавить, что их было ровно семь. Обратите внимание, именно семь, ни больше ни меньше.

Василий Семенович хотел уже кликнуть тетю Зину, как вдруг в дверь кто-то негромко, вкрадчиво постучал и в кабинет вошел Взялииобидели.