Оставь свои чувства дома (СИ)

— И щепотку-другую корицы, чтобы вкусно пахло. Она замолкает. — Ладно, ладно. Идите играть. Позвоните мне перед сном. Я люблю вас!

Ее глаза немного затуманиваются после того, как она кладет трубку.

— Скучаешь по своим девочкам?

— Неужели это настолько очевидно?

Она шмыгает носом и кладет телефон обратно в сумочку.

— Все в порядке. У меня есть кое-что, что ты сможешь потискать сегодня вечером. — Я достаю куклу из сумки. «Ты будешь моей мамочкой?» — спрашиваю я высоким голосом, поднимая куклу.

— О, Боже мой, нет! Просто нет! — Она вскакивает. — Я не могу поверить, что ты купил эту жуткую куклу!

— «Ты нужна мне, мамочка».

— Прекрати! — Она протягивает руки, отталкивая куклу. — Я брошу эту куклу в озеро, а затем сожгу ее.

— Я думаю, нужно сделать наоборот.

— В любом случае, я уверена, что проснусь с этим на своей подушке. В Москве.

Я смотрю на куклу.

— А знаешь, выбросить её в озеро звучит неплохо.

Она качает головой.

— Хотя это и загрязнение!

Я поставил ее на скамейку.

— Мы можем оставить ее здесь.

— И пугать невинных детей? — Она смеется. — Я представила это, и мне жаль, что я не могу спрятаться где-нибудь с камерой.

— Это видео стало бы вирусным.

Катя и Леня выходят из магазина, и Катя резко останавливается.

— Что за хрень?

Ее рука взлетает ко рту.

— Дарья скучала по своим девочкам, поэтому я подумал, что куплю что-нибудь, чтобы она могла продержаться до нашего возвращения в воскресенье.

— Это забавно. — Она лучезарно улыбается нам. — Вам двоим так хорошо вместе, — говорит она Дарье, шевеля бровями. — Мне нравится юмор в ваших отношениях.

Улыбка исчезает с лица Дарьи, и я задаюсь вопросом, задели ли слова Кати ее так же, как они задели меня.

Все это нереально… И напоминание об этом заставляет меня осознать, как сильно я хотел бы, чтобы все было по-настоящему.

Глава 25

— Я тоже люблю вас, мои сладкие, — говорю я в десятый раз. — Сладких снов! Вешаю трубку и опускаю ноги на крыльцо, откидывая качели назад. Девочки веселятся с дедулей и собираются посмотреть мультик, поедая печенье. Они по-прежнему не скучают по мне и веселятся… Я все еще не понимаю, чувствую ли себя брошенной или испытываю облегчение.

Мои глаза закрываются, и я откидываю голову назад, прислушиваясь к звукам ночи. Еще не так поздно, но я уже чертовски устала. В свою защиту могу сказать, что это был долгий день, и прошлой ночью я вообще не спала.

Здесь такая умиротворяющая атмосфера! Я могла бы сразу заснуть «Привет, мамочка!»

Я открываю глаза и вижу, что эта жуткая кукла смотрит на меня.

— Блин, Алекс!

Он смеется, и мой желудок трепещет, как будто миллион бабочек взлетают одновременно. Почему он не может снова стать тем самоуверенным начальником, который мне не нравился? Тогда все было бы проще. Потому что сейчас я начинаю испытывать чувства — настоящие чувства! — к нему. Ненавидеть его было легко. Но любить его? Это все усложнило бы.

— Хочешь пойти и выбросить эту штуку в озеро? — спрашивает он. — О, вспомнил: ты же не хочешь мусорить.

— Бинго. Я думаю, лучше устроить розыгрыш со скрытой камерой для местных детишек. Нам нужно только найти хорошее место, чтобы удивить ничего не подозревающих детей.

— И ты после этого думаешь, что ты такая невинная?

— Кто говорил о невинности?

Он кладет куклу на столик у входной двери и садится рядом со мной на качели. Мое сердце учащенно бьется, и я не могу не заметить, как хорошо он выглядит, особенно теперь, когда переоделся. Все, что на нем надето, — это черное поло с длинным рукавом и серые спортивные штаны. Я прикусываю губу и еще раз окидываю его взглядом, не останавливаясь на выпуклости у него в штанах.

— Мы так и не увидели озеро.

— Не увидели. — Я с трудом сглатываю, во рту внезапно пересыхает. Он твой начальник. Он твой начальник. Он твой начальник. И не в твоем вкусе. Нет. Нисколько. Веселый, красивый, подтянутый, богатый… Это то, что ты ненавидишь.

Проклятье.

— Хочешь спуститься туда со мной? — спрашивает Алекс. — Я не хочу выглядеть неудачником, гуляющим по берегу в одиночестве.

— Ну, я не могу этого допустить. У нас здесь есть репутация, которую нужно поддерживать.

— А сейчас мы это делаем?

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Его взгляд — удушающий. Слишком напряженный. От этого мне становится жарко, как будто мне внезапно нужно снять с себя всю одежду.

— Да. Мы, эмм, гости.

Алекс отодвигает качели, и жар разливается по моим венам.

— Так помоги мне не прослыть лузером!

Он встает и протягивает мне руку.

С трудом сглотнув, чтобы вытолкнуть сердце обратно в грудь, я беру его руку и позволяю поднять меня на ноги.

Неужели это происходит на самом деле? Я действительно собираюсь на прогулку при лунном свете вдоль озера с Александром, мать его, Фроловым?

Да, да, это так.

Мы не разговариваем, пока спускаемся к озеру. Сегодня на улице прохладно, и тот факт, что я уже сняла лифчик, напрягает. Я застегиваю молнию на куртке и скрещиваю руки на груди.