Оставаться собой

Город мне понравился. Он красиво располагался на берегу необъятного Онежского озера, Онеги, как говорили местные. В поймах речек Неглинки и Лососинки были разбиты парки, и располагался стадион с теннисными кортами, там я впервые приобщился к теннису, начав с подавания мячей игрокам, сейчас этих мальчиков и девочек называют болл-бой.

Дед встречал нас на вокзале и повёл на квартиру, которая оказалась длинной и узкой комнатой-пеналом в типовом рабочем бараке. Кроме двух узких армейских коек в пенале ничего не было. Обедали мы, сидя на койках, поставив между ними два чемодана в качестве стола. Но расположен барак был на склоне почти у озера, метрах в ста, наверное, прямо перед базой военных гидросамолётов. Ох, и зрелище было, когда они взлетали и садились!

Впрочем, из пенала мы довольно быстро слиняли в большую квадратную комнату цокольного этажа двухэтажного каменного дома, в котором на верхних этажах располагалась Республиканская геодезическая контора. Эта комната, в которой мы прожили почти год, запомнилась ужасным происшествием, когда мы с мамой чуть не сгорели. Она готовила обед на керосинке, я сидел за столом, учил уроки. Непонятно почему она решила подлить керосина, не выключив агрегат, который и взорвался с пламенем до потолка, опалив маму. Спортсменка с отличной реакцией, она сорвала с вешалки телогрейку, мгновенно накинула её на керосинку и выскочила во двор, где потушила. Я в это время сбивал подушкой пламя с загоревшихся газет, книг и обоев и тоже справился успешно, если не считать прогоревшей наволочки. А ведь мама в это время уже была беременна, ожидая появления на свет моего единоутробного брата Антонина.

Девятого декабря 1948 года он и соизволил появиться. Я, конечно, тащил его в свёртке из роддома домой. К этому событию контора сделала маме с Дедом подарок в виде большой комнаты в двухкомнатной квартире двухэтажного двухподъездного дома из рубленых брёвен (Во! Сплошные двух!). Каждой квартире за домом соответствовал сарай для хранения дров, ибо квартиры отапливались печками. Сколько мы с Дедом напилили чурбаков, но колол их он всегда сам. Вот, кстати, когда я оценил, что мы оказались на втором этаже. Ведь к каждой квартире был пристроен туалет типа сортира, точно такой же как был в нашем домике в Рыбинске, с той разницей, что тут они были двухэтажные. Представьте, вы сидите на очке на первом этаже и вдруг за вашей спиной плюх, шлёп, а потом еще как польётся струя в выгребную общую яму. Веселье!

Мама собиралась выйти на работу через две-три недели, поэтому к нам повалили косяком деревенские карельские девушки, желающие стать нянькой, это был тогда у них единственный путь получить паспорт и вырваться из деревни, где они жили практически крепостными, им паспорта не выдавали. У парней хоть был свой способ – служба в армии, а там «фьюить, прощай, моя сторонка, мой дом родной, прощай!» Лишь при Хрущёве крестьянам разрешили иметь паспорта.

Просматривая претенденток, мама пришла в ужас: у некоторых в волосах было по несколько сотен вшей. Мама выбрала крепкую девушку с минимальным количеством этих насекомых, за два дня с помощью керосина и мыла вывела их, так в нашей семье появилась Женя Романова, а в комнате нас стало пятеро, считая принца в кроватке. В маленькой комнате нашей квартиры жила тихая воспитанная женщина библиотекарь со своей такой же мамашей. Обе они мне очень симпатизировали.

Весной 1949 года к нам заявилась Лиду, она приволокла мне лыжи с полужёсткими армейскими креплениями (чего не сделаешь для любимого внука), попутно восстановив в Питере контакт со своей племянницей тётей Таней. Недолго погостив, она отбыла, потому что отпуска тогда были короткие, а она всё ещё работала. Тем же летом я впервые отбыл смену в пионерском лагере, где мне понравилось, я же всегда легко сходился с людьми.

Теперь о школе. Я пошёл в начальную школу, которая находилась недалеко от места работы мама и Деда. Отучился последнюю четверть в третьем классе и в четвёртом, выпускном. Довольно быстро стал одним из лучших учеников, заведя приятелей и, конечно, обретя завистников и врагов, потому что меня выбрали заместителем председателя пионерской дружины, председателем у нас была девочка, круглая отличница, школа к моему удовольствию была смешанной. С врагами разбирался старым проверенным способом – драками, но за воротами школы. Сдав четыре выпускных экзамена, мы получили свидетельство об окончании полного курса начальной школы.