Оставленные

– Конечно, это не смешно, – сказала она, – но, пожалуй, я должна подумать, прежде чем согласиться.

Вам будет трудно убеждать людей присоединяться к тому делу, которое вы излагаете в таких перспективах.

Брюс поморщился.

– Да, но альтернатива еще хуже. Все мы упустили свой первый шанс. Мы уже были бы на небесах, если бы послушались того, что говорили наши близкие. Конечно, я не хочу умирать страшной смертью, но лучше покинуть этот мир таким образом, чем уйти необращенным. К тому же, смерть грозит каждому, разница только в том, что у нас есть еще один способ умереть, которого нет у них.

– Мы можем умереть как мученики!

– Правильно!

Рейфорд слушал, думая о тех изменениях, которые произошли с ним за такой короткий промежуток времени. Еще совсем недавно он был уважаемым пилотом, одним из лучших в своей профессии; жил лицемерной жизнью; был не человеком, а только его оболочкой. А сейчас он вместе с дочерью и молодым пастором участвовал в тайных обсуждениях местной церкви, стараясь решить, как им прожить эти семь лет скорби после восхищения Церкви.

– У нас есть инициативная группа, – сказал Брюс. – Хлоя, мы приглашаем вас присоединиться к нам, если вы готовы принять на себя все обязательства.

– Какой тут может быть выбор? – спросила она. – Если все, что вы говорите – истина, нет места сомнениям.

– Вы правы. Но еще я думаю об образовании небольшого ядра внутри нашей инициативной группы. Я ищу людей необыкновенного ума и мужества. Я не преуменьшаю искренности других членов нашей церкви, особенно тех, кто входит в ее руководство. Однако некоторые из них нерешительны, другие слишком стары, многие нетверды. Я молюсь о том, чтобы сложился внутренний круг людей, которые стремятся к большему, чем просто выживание.

– К чему вы стремитесь? – спросил Рейфорд, – перейти в наступление?

– Что-то вроде этого. Одно дело – прятаться здесь, заниматься анализом того, что происходит, чтобы не стать жертвой обмана. Конечно, прекрасно молиться за тех, кто свидетельствует в Израиле, прекрасно знать, что существуют другие группы верующих по всему миру, но готовы ли мы вступить в борьбу?

Рейфорда это заинтересовало, но он не был вполне уверен. Хлоя была более решительна.

– Общее дело, – сказала Хлоя. – То, во имя чего стоит жить, а не умирать.

– Да!

– Группа, команда, боевой отряд, – сказала Хлоя.

– Вы попали в точку – отряд.

Глаза Хлои загорелись интересом. Рейфорду нравилась ее молодость, ее готовность присоединиться к делу, о котором она только что узнала.

– Так как вы назвали этот период? – спросила она. .

– Период скорби, – ответил Брюс.

– Тогда маленькая группа внутри инициативной группы, своего рода "зеленые береты" будет Отрядом скорби?

– Отряд скорби? – сказал Брюс, глядя на Рейфорда, и поднялся, чтобы записать это на висящем плакате. – Мне это понравилось. Не думайте, это очень серьезно. Это будет самое опасное дело, к которому человек может присоединиться. Мы будем учиться, готовиться, высказываться. Когда станет ясно, кто является Антихристом, лжепророком, дьяволом, врагом религии, мы поднимемся и будем открыто выступать против него. Мы станем мишенью для врагов. Христиане, которые удовольствуются тем, что будут прятаться в своих убежищах вместе с Библией, смогут избежать всего, кроме землетрясений и войн. Мы же будем уязвимы со всех сторон. Придет время, Хлоя, когда последователи Антихриста потребуют, чтобы все носили значки зверя. Существуют разные теории, какой формы он будет – от татуировки до печати на лбу, которую можно будет обнаружить только в инфракрасных лучах. Но мы, безусловно, откажемся от этого знака. Сам акт отказа станет символом. Мы станем как бы обнаженными, лишенными защиты принадлежности к большинству. Готовы ли вы присоединиться к Отряду скорби?

Рейфорд кивнул и улыбнулся прямому ответу дочери.

– Уж этого я не упущу.

Через два часа после того, как уехали Стилы, Бак Уильямс припарковал свой арендованный автомобиль у "Церкви новой надежды". У него было чувство чего-то судьбоносного, смешанное со страхом. Кем окажется этот Брюс Барнс? Как он выглядит? Сможет ли он с первого взгляда определить в нем не христианина?

Бак некоторое время оставался в автомобиле, обхватив голову руками. У него был слишком аналитический ум, чтобы принимать поспешные решения. Даже его уход из дому, чтобы получить образование и стать журналистом, вынашивался им в течение нескольких лет. Для его семьи это прозвучало как гром среди ясного неба, а для юного Камерона Уильямса это был логичный шаг, этап долговременного плана.