Оставшиеся в вечности

Дом у юношей был простой, во дворике росло раскидистое тутовое дерево, весной оно давало чудесные, истекающие сладким соком плоды. Мать юношей встретила гостий как родных, хотя и видела, что не по обычаю привели братья в дом девушку, и к тому же Сафана, и ее мать не носили паранджу. Потекла счастливая, полная радостей жизнь. Все, что ни делала Сафана, вызывало у юношей неимоверное веселье, они любили эту девочку, непохожую на других своей искренностью и чистой, как горный родник, душой. Счастливое время всегда пролетает незаметно, и вот съестные припасы подошли к концу, юноши стали собираться на охоту, решив узнать вначале у Сафаны, кому же из них отдаст она свое сердце. Засмеялась девочка на их вопрос и сказала, что давно уже выбрала одного из них, но скажет им об этом, когда они вернутся с охоты. Братья обещали вернуться как можно скорее, но мать Сафаны вдруг произнесла, нахмурившись:

– Что-то сердце у меня недоброе предчувствует.

– Не волнуйтесь, – успокаивал ее старший брат, – с нами все будет в порядке, а уж вас тем более никто не обидит. Кругом соседи наши, хорошие люди, нас уважают и вас не дадут в обиду, в случае опасности они всегда придут на помощь.

Так говорил Халед, и точно так думали остальные братья, но они и не заметили, что черная туча зависти давно накрыла Бухару, что все соседи, улыбаясь в глаза и уважительно кланяясь при встрече, за спиной злословили. Причиной этому была Сафана, слух о ее неземной красоте давно облетел весь город.

Счастье, поселившееся в доме братьев, не давало покоя жителям; чем больше радости и веселого смеха доносилось из-за дувала дома сыновей Юсуфа-сотника, тем сильнее людей охватывала злобная зависть. Женщины подобно змеям шипели, что Сафана и ее мать ходят без покрывала, и Сафана, дитя греха и порока, рождена вне брака; а мужчины, которым приходилось видеть Сафану, втайне желая владеть ею, говорили – такая красота не может быть человеческой, о, аллах, воистину эта девочка – порождение дьявола, и послана она в город для искушения правоверных мусульман.