Оставьте это профи (СИ)

1. Арина

— Что нужно сказать?

А что нужно? Все по-честному: он меня обидел — я ему кулаком в нос.

— Арина!

— Он пелвый начал.

Первый! Первый! Первый!

Блина, ну почему я не могу сказать вслух «р». А этим болванам только бы посмеяться.

Обиженно надуваю губки.

— Арина, ты не хочешь, чтобы я позвонила маме?

Учительница… она всегда такая. Я только два месяца хожу в школу, а ее уже ненавижу.

Иногда думаю, что крестная права, и лучше сразу выйти замуж.

— Я не буду извиняться, — отворачиваю голову.

Еще чего?

— Арина!

Блина. Кто вообще ее просил возвращаться пораньше?

— Она не будет извиняться, потому что невоспитанна, я сам слышал. Так ее папа сказал. Потому он и бросил ее.

— Не плавда! Это мы его блосили!

Со всей силы становлюсь на рыхлую ногу одноклассника и бегу прочь.

Так болит сердечко и слезы градом текут.

— Дулак! — ворчу под нос.

Он не знает! Никто не знает, как папа обижал маму! Я видела, все видела!

Забегаю в спортзал и присаживаюсь на скамеечку.

Вытираю рукавами слезы.

— Мы сами ушли от папы.

Опускаю голову на колени.

Сначала я немного грустила, но теперь радуюсь, что мама нашла другое жилье и они больше не ссорятся.

У меня хороший папа, действительно, но когда выпьет…

Всхлипываю.

В тот день он пришел в школу и от него очень плохо пахло. Он кричал на учительницу, а в конце сказал при одноклассниках, что я такая же, как мама невоспитанная и он больше не может нас терпеть.

После того случая меня все обходят стороной. Мало было, что все смеялись из-за моего «р», еще и это прибавилось.

— Доченька.

Быстро вытираю слезы. Не хочу, чтобы мама увидела меня заплаканной.

— Пливет, мамочка, — улыбаюсь.

Поднимаюсь на ноги и сразу обнимаю за талию.

— Пойдем домой.

Гладит по голове.

Она измучена, по голосу слышу.

— Что-то случилось? — поднимаю голову.

— Солнышко, нам снова нужно искать жилье, — садится на корточки. Как-то странно улыбается, но я вижу в ее глазах слезы.

— Мама, это из-за папы? Потому, что он вчела кличал под двелью квалтилы?

Вздыхает, но улыбается.

Так и знала.

— Мама, — кладу руки на ее щечки, — у нас все будет холошо. Ты сама говолила, что я твое солнышко. И я буду ялко светить нам.

Она снова расстроена.

— Конечно, ты мое солнышко. Однако, возможно, нам придется сменить и школу.

О, спасибо, святые яйца! Это отличный подарок.

— Я не плотив, — киваю головой.

— Мое золотце.

Поправляет мои кудри.

Ненавижу когда так делают… Будто я маленький ребенок, а мне уже целых семь лет, между прочим. Но маме этого не говорю, она и так постоянно плачет. Смотрит в телефон и плачет.

Несколько раз я пыталась посмотреть, что там, но не знаю пароля.

— Пойдем, нам еще чемоданы собирать.

Моя мами — самая лучшая.

Мне нравится ее так называть. Не так, как все.

Обнимаю её за шею крепко-крепко.

Болит сердце. Трудно смотреть, как она держится, изо всех сил старается быть сильной.

Крестная Верун, всегда говорит, что я должна быть вежливой и не расстраивать мамочку.

Я сама это понимаю, но из-за таких болванов как Ванька, я совершаю плохие поступки.

— Пойдем.

Хорошо, что мама не пришла раньше…

— И сегодня ты наказана, никакого компьютера, я все видела.

А нет, увидела, потому и расстроилась.

Приехав домой, сразу достаю свой чемодан. Собираю вещи и выкатываю его в коридор.

— Я готова. А куда мы едем?

— Пока не найдем жилье, поживем у Верун. Надеюсь, недолго, — из другой комнаты показывается чемодан, а за ним и мама.

— Океюшки.

Ура! Обожаю крестную. Она все-все на свете знает и главное — умеет хранить тайны.

Где-то через час мы уже были у крестной. Она живет в небольшом домике за городом.

Здесь круто, особенно летом.

— Привет, моя моделька! — расцеловывает меня от подбородка ко лбу.

Это самый неприятный момент, но я готова немного потерпеть. Уж хочется услышать ее следующую жизненную историю.

Когда я еще ходила в садик, Верун часто забирала меня потому, что мама работала, а отец…

— Пливет!

Теперь нужно пережить допрос.

— Как школа? — поднимает на руки.

Как ей объяснить, что я уже большая, и меня не нужно носить на руках.

— Клестная, ты сама говолишь, что холоших девочек должны носить на луках пални, тогда почему ты постоянно меня носишь?

Скрещиваю руки на груди, выпятив нижнюю губу.

Это же безобразие!

— Все верно, а пока у тебя нет кавалера, буду носить я.

Снова целует.

— О-о-о, святые яйца! — подкладываю ладонь под подбородок. Закатываю глаза к небу, тяжело вздыхая.

— Что это еще за яйца? — хохочет.

— Как?! Ты не знаешь, что есть святые яйца?

Подбрасываю вверх бровь.

— Объясни.

Душится со смеху.

— Велун, святые яйца — мой талисман, они всегда мне помогают. У меня есть два делевянных. Их мама купила на лынке и одно, — поднимаю пальчик вверх, — настоящее. Оно не полтится, потому что сделано пелед плаздником Пасхи.

— А-а-а, ты о тех яйцах! — снова хохочет.

— Конечно, а ты о каких подумала?

Что-то она от меня скрывает, и я буду не я, если не узнаю.

— Мами, а ты завтла лаботаешь? — кладу подбородок на плечо крестной.

— Да, полдня.

Круто-о-о! Значит, я буду с Верой.

Может, что-нибудь интересное расскажет.

Она знает мега крутые истории.