Остенландия

Она не слишком охотно протянула ему руку. Но, стоило ему коснуться ее талии, и она

вздрогнула. Это был отнюдь не безличный, из чувства долга жест. Особость его

прикосновения была сродни загадочности и странности его взглядов, которые она так

часто ловила на себе. Неожиданности, по крайней мере.

Всего шесть танцующих не составляли толпы, в которой тонут разговоры. Поэтому

каждое слово было слышно всем.

– Какое на вас прелестное платье, мисс Чарминг, сказал полковник. – Нет, вернее, вы еще

прелестнее внутри этого платья!

– Ах вы негодник! – отвечала мисс Чарминг.

– Что за мелодия, не знаете, мистер Нобли? – спрашивает мисс Эрствайл.

– Не знаю. Что-то провинциальное, я полагаю, – отвечает ей мистер Нобли.

– Какое облегчение знать заранее, что танцы вы считаете вульгарными, а партнерш и

вовсе недостойными внимания. Избавляет меня от необходимости болтать о всякой

чепухе.

– Тем не менее, вы продолжаете это занятие.

– Прекрасный танец! Сыграть еще один? – сказала тетя Сафрония.

– Что скажете, мистер Нобли? Не пора вам избавиться от меня?

– Полагаю… – поклонился он, – мне лучше удалиться. Всего вам хорошего, мисс

Эрствайл.

– Значит, веселью конец, – сказал полковник.

– Погодите, мне дурно… эти танцы… – и мисс Чарминг, картинно приложив руку ко лбу,

рухнула без чувств прямо ему в руки. Пришлось полковнику отнести даму в ее комнаты.

Какая умница, подумала Джейн им вслед.

Просто молодчина.

12

Бойфренд №7. Джуан Инскип, двадцати пяти лет.

Как оказалось, гей.

День девятый

После завтрака мужчины отправились на охоту, тетя Сафрония – хлопотать со слугами по

хозяйству, мисс Хартрайт предпочла оставаться в своем коттедже, так что Джейн и мисс

Чарминг сидели вдвоем в утренней гостиной, тупо рассматривая рисунок на обоях.

– Какая тоска. Совсем не это мне обещали еще только вчера.

– Но мы можем сыграть в вист. Вист на завтрак, вист на обед, и еще порция виста на

ужин. Разве не здорово?

– Я имела в виду – а на что, собственно, вы рассчитывали? – Спросила мисс Чарминг.

– Я мисс Эрствайл, племянница миссис Темплтон, приехала в гости из Америки, –

механическим голосом произнесла она в сторону настольной лампы. В которой, может

быть, и припрятан у них микрофончик?

– Ну, я так больше не выдержу. Пойду схожу к мисс Хартрайт. Может, она что скажет.

Джейн подумала, интересно, что могла бы сказать мисс Хартрайт о мистере Нобли. О

странной вчерашней его выходке. А потом, это его настойчивое приглашение на танец, и

после – поспешный уход. Впрочем, во всем есть своя польза. Возможно, ей хотят доказать, что в реальности мистер Дарси оказался бы просто невыносимым занудой, и только.

Минуточку, но почему ее так волнуют именно джентльмены из романов Остен, не дамы?

Возможно, стоило бы переключиться на героинь? Заметь, не только тихони типа Фанни

Прайс, но и чудесная и непокорная Элизабет быстренько усвоили урок доверия

обманщикам-мужчинам! Скажем, после того как полковник Фицуильям благоразумно

уклонился от серьезных отношений с ней, Лиззи переживает по этому поводу считанные

минуты. А ведь для бесприданницы Лиззи замужество тогда – вопрос жизни и смерти. И

все же она позволяет себе наслаждаться жизнью и ждать, ждать настоящей любви.

Конечно, смешно было обманывать себя – она не может обойтись без мужчин. Но

вернуться в мир она должна без своих комплексов.

Прямо сейчас и начну, подумала она. С чего? В гостиной явно не с чего было начинать.

Она встала, прошлась по комнатам, решила прогуляться и поднялась в свою комнату

одеться. Тут уже хлопотала горничная. Джейн вспомнила про сотовый и Молли.

Потихоньку извлекла телефончик и выскользнула за дверь. Точно! На экране мигал

конвертик с посланием. Она спустилась вниз.

Джейн!

Ничего не нашла на Мартина Джаспера, по крайней мере среди нашего поколения. Не

оставляет следов? Стала копать под Генри Дженкинса, из Брайтона. Что нашла:

изучал театр и историю в Кембридже. Но главное – его бракоразводное дело – это

нечто! В суде стоял будь здоров, не подкопаешься. Но его обвинения! Она спала с соседом

– он простил, продала его машину и махнула на уик-энд в Монако – он простил, но, когда

он предложил ей завести детей, а она выбросила в окно его золотую рыбку, он сказал –

хватит!

В суде она закатила дичайшую истерику, и ее выставили вон.