Остерегайся тихой воды (СИ)

Когда поезд остановился на станции мне впервые не захотелось из него выходить, казалось что после этого всё изменится, как будто если я в нем останусь, то смогу отмотать время назад и всё будет, как и год-два-три назад, почему-то хотелось вернуться в Хогвартс. Но, потом я тряхнула головой, вернула на лицо улыбку и уверенно вышла из купе, спрыгнула с поезда - впервые позволила себе такую вольность и вышла так же как и вошла сюда в первый раз. Через стену на Кингс-Кросс. Почему-то мне казалось это важным.

Комментарий к Часть 16

- Атчесон Коул! Эйвери Маркус! Болдуин Эрих! Кэри Алиса! Кук Габриэль!* - напоминаю, фамилии по-английски пишутся так: Atchison, Avery, Baldwin, Carey, Cook. Конечно, можно было и по-русскому алфавиту… Но, это было бы не так и не в тему. Тоже самое с буквой “В”.

========== Часть 17.1 ==========

Когда-то, еще в прошлой жизни, один из школьных преподавателей на уроке сказал очень правильную вещь.

“Война не возникает внезапно. Это не стихийное бедствие, это хирургический метод вскрытия социальных нарывов. Она приносит облегчение, но ненадолго. После неё остается гной, который надо вычистить. И это самое трудное”.

Я запомнила эту фразу на всю жизнь и сотню раз, когда оказывалась в местах бывших военных действий, невольно сравнивала остатки окопов, следы бомб и прочее со шрамами от операций.

Эта война была чудовищной в своем ужасе и бессмысленности, начатая из-за фанатизма одной стороны и оконченная верой другой, она унесла жизни миллиона маглов и сотен тысяч магов. Просто потому что кто-то сказал извечную фразу всяких религиозных войн: “они не похожи на нас”, а другой подумал: “я знаю как правильно”. И вот, результат, восточная Европа залита кровью, десятки городов практически сравнены с землей и сотни магических храмов не подлежат восстановлению.

Я попала в гильдию в очень тяжелое время, это время было гораздо тяжелее войны, по словам моего Мастера-наставника. На войне они должны были лишь не давать рухнуть старым постройкам, а сейчас их надо было восстановить. Нет, легкие повреждения реконструировались, и некоторые постройки восстанавливались, вот только многое из разрушенного очень капризно относилось к магии, и наложить вокруг него чары против любого магического перемещения было очень трудно даже в мирное время, а уж сейчас и вовсе требовало невозможных усилий. Как следствие, постройки консервировались и погружались в стазис.

Я знала пять языков, на трех говорила свободно, еще двум требовалась реальная практика. У меня были собственные разработки и эксперименты. Всё это было хорошо и давало мне не только очки при принятии в гильдию, но еще и позволяло направить меня в самые разные места.

Во время войны со сторонниками Гриндевальда были разрушены сотни храмов, алтарей, дольменов и артефактов, удерживающих над этим миром магическую защиту от проникновения извне порождений Хаоса. Часть из них были разрушены немцами при артиллерийских и воздушных обстрелах городов, часть магами, прекрасно знающими как это делать, а еще часть пострадала просто по воле случая. Над нашим миром как никогда близко висела угроза прорыва Завесы, отделяющий мир магов от маглов и наш общий мир от хаоса Запределья. А потому все сколько-то понимающие маги из Гильдий пахали на износ. Все, кто мог, сражались в местах прорыва и не давали тварям прорваться - это были Боевики, некроманты и прочие. Зельевары варили снадобья галлонами. Чаровники работали в связке с боевиками и латали прорывы, пока те сражались. Целители лечили раненых, нередко спасая их ценой своей жизни. Мастера Трансфигурации и прочие из этой же гильдии помогали восстанавливать, пусть временно, магические кварталы вместе с рунологами. Гербологи добровольно и без всяческих понуканий со стороны приносили ингредиенты всем нуждающимся. Историки и прочие архивариусы искали способы быстрого восстановления завесы. Стиратели памяти защищали рассудки маглов и мир магии. А артефакторы на коленках, только с помощью интуиции, опыта и своих знаний собирали по кусочкам древние артефакты.

Во время войны не было такого аврала просто потому, что всё еще были целы семьдесят пять процентов точек фокуса Завесы. Гриндевальд орудовал только в Европе и пытался прорваться в Сибирь, но у него не получалось. Однако восьмого мая он стер с лица земли оставшиеся до критической черты сотню алтарей, расположенных вдоль Нила. Ниже его не пустили африканские маги. Никто даже не догадывался, что он способен на такой поступок, и не знал, как он это сделал. А потом его сторонники уничтожили ключевой храм в Гималаях, и Завеса провисла над территорией Европы. Это была кризисная ситуация.