Остерегайся тихой воды (СИ)

И не то, чтобы я хотела жалости или сочувствия, но их совершенно не цеплял мой вид. Вывод был неутешителен: такие дети, как я, это норма. Тощие, без прошлого и будущего, с чернотой в душах и взглядом дикого животного — идеальное пушечное мясо. Ведь скоро война с Германией… Меня, конечно, не пошлют на фронт официально, но что мешает такому же равнодушному человеку, со склонностью к педофилии, забрать с собой девочку, спасая её от серости дней? Только мои быстрые ноги.

И я побежала. Подальше от центра и людей с равнодушным взглядом. Лучше найти таких, как я, и прибиться к стае.

Но мой план, пусть и состоявший из одного пункта, не возымел эффекта. Все видели во мне лишь балласт. И группировки из детских домов, и дети с улицы, и просто дети. Я была никому не нужным детенышем. Конечно, я могла подойти к полицейским и объяснить ситуацию, а потом оказаться в приюте. Но я лучше сдохну. Хотя мне и так это грозит. Сейчас сентябрь, а уже дуют северные ветра, по ночам не хватает тепла и банальным воровством не найти теплой одежды.

Вариантов дальнейшей жизни было несколько. Умереть. Но это всегда успеется. Податься в приют. Из плюсов: у меня будут документы, имя, крыша, одежда, еда. Из минусов: я должна буду подчиняться воспитателям, вот только эти люди еще хуже тех, с главной улицы. Им было всего лишь наплевать на меня, а эти будут ненавидеть. И третий вариант — податься в деревню и найти либо заброшенный дом, либо тех, кто согласится меня приютить в обмен на помощь по хозяйству. В последнем варианте была угроза попасть в полицию, но очень маленькая. Потому что после войны было множество сирот, и государство даже в чем-то поощряло нашу самостоятельность, правда, в определенных пределах.

Но решать надо было быстро, пока еще относительно тепло.

Комментарий к Часть 1

Чистой воды авторский произвол.

========== Часть 2 ==========

Я решила уехать из Лондона.

В прошлом мире я была специалистом не самой обычной профессии в далеко не самой простой семье.

По материнской линии все женщины посвятили себя биологии или зоологии, а мужчины были потомственными егерями или лесничими. Благодаря этому я с детства чувствовала себя в лесу как дома. И пусть этот мир немного отличается в мелочах, но основные правила были неизменны. А тело я натренирую. Но это только на самый крайний случай, потому что я не смогу долго жить в лесу, здесь не джунгли Индии, одной тряпочкой прикрыться не удастся.

А значит, надо скитаться по деревням и пригородам. Хорошо бы, конечно, подальше от границ, но сомневаюсь, что смогу что-то там найти, а значит, придется идти близко к линии будущего фронта.

Я немного помню о Второй Мировой войне. Но того, что я знала, и редких газет вполне хватало, чтобы понять — к Ла-Маншу мне нельзя, там будет очень жарко. Вроде бы Франция была захвачена в первые месяцы войны, но это было в моем мире, а что будет здесь — неизвестно.

В России расстояние между городами исчисляется в километрах. Между крупными областными центрами нередко пролегает по сотне-другой, конечно, если не около Москвы и Санкт-Петербурга.

А в Британии… Я знала о ней не так уж и много. Помнила всего три города: Лондон, Кардифф, Эдинбург, сообщение с материком и всё.

Куда я могла пойти? И могла ли я остаться в Лондоне?

У меня не было ответа на этот вопрос, а потому, сказав заветное «авось пронесет», я залезла зайцем в случайный поезд и ехала тише мыши до последней станции.

Великий бог Рандом посадил меня на поезд до Кардиффа.

С вокзала я отправилась искать подработку и жилье. Обходила дома в поисках работы, просилась на постой в хлев или просто забиралась внутрь. Жить было не просто тяжело, а чудовищно паршиво. Я запретила себе думать о смерти, но мысли обратиться в приют возникали всё чаще и чаще. Я работала не покладая рук: стирала, готовила для животных, убирала и все это ради грошей и возможности переночевать в тепле. Я воровала: деньги, одежду, оружие, всё, что могла достать, и сбывала на черном рынке. Меня множество раз чуть не ловили.

Но мне помогал мой дар. Это происходило абсолютно случайно, я могла стать невидимой или просто бежать чуть быстрее, раны на мне заживали как на собаке, а иногда я могла разжечь костер силой мысли. Последнее было самым лучшим моим навыком. Я постоянно мерзла и кляла свою гордость, не позволяющую мне идти в приют. Но я пережила эту зиму и даже не заработала себе никаких осложнений.

Весна была ничуть не лучше. На меня объявили охоту, после того как я перешла дорогу местным “авторитетам”, и не сомневалась, в приют я теперь не попаду, меня отправят в руки служителей правопорядка или на кладбище. Второе было явно лучше детской исправительной колонии или приюта для трудных подростков, а потому в свой день рождения, снова положившись на великий «Авось», я села на случайный поезд.

И оказалась в Манчестере.

Моя интуиция меня никогда не подводила. Я могла её неправильно понять, исковеркать, заткнуть, но она всегда комментировала происходящее. И я поняла: в этом городе я надолго.