Осторожно – дети! Инструкция по применению

«За» и «против» будут всегда. Но если думать, что ребенок дается судьбой, Богом, силой, которая свыше, что он – самая светлая и самая чистая любовь в жизни женщины и его рождение – чудо, загадка, счастье, предназначение, то поздно не бывает.

Мальчику Севе было десять, и он сильно отличался от галдящей стайки своих сверстников-мальчишек. Пока те обсуждали счет в футбольном матче и последний боевик, Сева чинно стоял с дедушкой в стороне и спокойно рассуждал, что, скорее всего, пойдет дождь, как говорилось в прогнозе погоды.

Верхняя пуговица на Севиной рубашке всегда была застегнута, штаны держались на ремне сильно выше талии и не болтались по земле. Был май, но он стоял в теплой шапке, которая закрывала уши – чтобы не продуло, ветер еще холодный. Ботинки – совершенно немодные, зато удобные, ортопедические.

Сева аккуратно раскладывал на парте ручку, линейку, карандаш. Он не болтал на уроке, отвечал точно, знал назубок правила и писал старательно и чистенько, как девочка.

Мы все вместе – родители и дети – ходили на курсы по математике. Такое было условие – родители сидели в классе. Мамы читали под партами женские журналы, тихо переговаривались, писали эсэмэски. Главная задача – не сесть с Севиным дедушкой. Он с азартом пихал соседку в бок и предлагал:

– Давайте, кто быстрее задачку решит?

– У меня плохо с математикой, – отвечала мама.

– Да это же элементарно. Смотрите, из пункта А в пункт Б выехал поезд… – тут же входил в раж дедушка.

Кто-нибудь из мам обязательно попадал в дедушкины руки.

– Севка, представляете, как орешки щелкает задачки, – похвастался мне дедушка. – Весь в меня.

– Да, хороший у вас внук, – ответила я.

– Он не внук, а сын! – совершенно не обиделся дедушка, а сказал это так, чтобы услышали все. – Но у меня и внук есть, на два года старше Севки, так он не может решить ни одну задачку на части! А Сева может. И по русскому он лучше внука! Вот говорят, что поздние дети гении, – точно говорят. Сева – гений. Правда, на меня похож?

Сева действительно был похож на отца. Он так же, как папа, которому было сильно за шестьдесят или даже больше, подробно и занудно объяснял учительнице, что в задаче про грибы и белочку была допущена ошибка. Что белочка никак не могла съесть полтора ореха. Севу не любила учительница, это было видно, и его папу не любила, потому что тот подходил к ней после каждого урока и требовал, чтобы она про его мальчика что-нибудь сказала.

Перед контрольными Сева часто крестился в коридоре и вздыхал, как маленький старичок.

– Голова болит, наверное, давление меняется, – говорил он папе. После занятий он садился на лавочку и медленно, хорошо прожевывая, аккуратно ел бутерброд и запивал его чаем из термоса. Папа шуршал фольгой, доставая из хозяйственной сумки яблочко, печенье или блинчик.

– У нас полдник, – объяснял всем папа. – Кушай, Сева, никого не слушай. Сева у нас молодец. Я умру, старый уже, но он не пропадет. Да, Сева? Когда я умру, ты же будешь молодец?

– Буду, – отвечал Сева серьезно.

– Ты мое счастье…

Тачки, или Как поделить игрушки на детской площадке?

Многие мамы не любят гулять, и это чистая правда. Не потому что не хотят дышать свежим воздухом, а потому, что терпеть не могут делить игрушки. Нервов это стоит столько, что домой возвращаешься мокрая как мышь, несмотря на мороз. Моя дочь, например, очень не любит, когда кто-то берет ее вещи, будь то ведерко или самокат.

– Надо учить ее делиться, – слышу я каждый раз от какой-нибудь бабушки.