Осторожно – дети! Инструкция по применению

Можно кричать, орать, ерзать в кресле, кусать врача за руку, дрыгать ногами. Можно все. Никто и слова не скажет.

Моя дочь Сима дважды уходила из одной клиники, устроив показательный рев, но забрав из сундука подарки. Женщины-стоматологи с ней не справились. Я нашла другую клинику.

– Скажите, а у вас есть врач-мужчина? Молодой желательно? – спросила я, когда записывалась на прием.

– Есть, конечно, – вежливо ответили мне, не спросив, не сошла ли я с ума.

Симе достался прекрасный молодой доктор и не менее прекрасная медсестра. Во всяком случае, когда я лежала на дочери, держа ее ноги, медсестра обдувала меня из специального шланга, чтобы я не потела. И промакивала лоб ваткой.

Врач надул Симе два шарика с помощью другого прибора и завязал зубной нитью.

– Скажи спасибо, что у тебя есть возможность предоставить ей выбор, – строго сказала моя мама, когда я поделилась с ней радостью: мы нашли врача и запломбировали зуб.

И ведь она права. Да, это счастье, что у меня есть такая возможность. И счастье, что моя дочь не будет вспоминать своего первого стоматолога, как вспоминаю его я. То есть ее. Меня лечила женщина, которая называла меня исключительно с…ой. И я боялась спросить у мамы, что значит это слово.

Кстати, нашего доктора – красивого юношу с ласковым голосом – мамы девочек передают друг другу «из рук в руки». Девчушки в него влюбляются немедленно и открывают от восторга рот. Мамы тоже в него влюбляются, ведь нам нужно не так много – сказать, что эта покрасневшая от крика, брыкающаяся девица в кресле – красавица.

Вот мальчики – совсем другие. Я повела сына к стоматологу, однокласснику моего мужа. Виктор Анатольевич – замечательный врач. Хотя бы потому, что он единственный человек, который разговаривает с моим мужем как с умалишенным. «Делаем кусь-кусь», – говорит Виктор, и муж послушно прикусывает бумажку. «Теперь плескаться-бултыхаться», – велит доктор, и муж отхлебывает из стаканчика и прополаскивает рот. А еще он достает искусственную челюсть, зубную щетку и учит моего мужа «чистить зубки». И тот сидит и внимает. С нашим сыном Васей Виктор разговаривает как со взрослым. Он показывает ему снимки чужих челюстей, объясняет, для чего нужен каждый прибор, и разрешает рассмотреть в зеркальце мой кариес. То есть я лежу в кресле, а надо мной свисают две головы – Виктора и Василия.

– Открой рот пошире, – велит Виктор. – Ребенку не видно.

Вася очень любит ходить к Виктору и одно время даже подумывал стать дантистом. Со мной стоматолог очень любит поговорить – про жизнь, про детей. Он задает вопрос и сам на него отвечает. Спорить, находясь в зубоврачебном кресле с открытым ртом, я не могу – только мычать или издавать гортанные звуки типа хрипов. Но Виктору этого вполне достаточно. Он считает меня замечательной собеседницей.

Главное, что я его никогда не узнаю без маски, шапочки и врачебной униформы. И каждый раз мне бывает стыдно. И по телефону я его не узнаю, потому что со мной он разговаривает, не снимая маску. Такое знакомое бу-бу-бу. А если без маски – совсем другой голос.

Но история не об этом. У Васи на школьном медосмотре нашли кариес, и я повела его к Виктору. Василий лежал в кресле, я стояла рядом и впервые в жизни могла вести со стоматологом нормальную беседу. Мы смеялись, обсуждали школьные проблемы, пока Вася не начал стонать. Виктор увлеченно ковырялся в ребенкином рту.

– Вася, лежи спокойно! – прикрикнула я на сына.

– Что? Мешает? – Виктор подергал трубочку, которая отсасывает слюну, не знаю, как она называется.