Осторожно, эльфы! Руками не трогать!

Яна проснулась от раздражающего ощущения, будто кто-то щекочет кончик ее носа. Подумав, что это Ная, она попыталась отмахнуться и неожиданно зарылась руками в чью-то шерсть.

«Так... стоп... Откуда у гончей такая шуба?!»

Туристка подскочила на постели и с ужасом обнаружила, что лежит на чем-то пушистом и коричневом.

— Да что ж это такое!

Ей понадобилась минута, чтобы окончательно проснуться и понять: коричневое и пушистое — это ее собственные волосы, словно по волшебству. по эльфийскому волшебству из пробирки отросшие за одну ночь.

Она выкарабкалась из постели и бегом побежала к зеркалу, чтобы воочию оценить весь этот ужас. Вчера по своей наивности пленница предполагала, что шевелюра отрастет в лучшем случае на маленький хвостик, а тут, судя по объемам лохматости, можно было косу плести и мериться потом с его эльфейшеством на досуге.

В зеркале отражалась явно сумасшедшая женщина с космами, торчащими во все стороны и напоминавшими скорее мочалку, приделанную за ночь таинственным шутником к ее голове, нежели нечто, за что можно сражаться в серьезном поединке.

Яна покосилась на тонкий, костяной по виду гребешок, лежавший на туалетном столике, и поняла, что из кости какого бы животного тот ни был сделан, безвестно почивший ради красоты монстр и после смерти обломает зубы о такое богатство.

Оставалось одно средство — душ.

Шампуни эльфы явно умели делать лучше, чем расчески, поэтому хватило всего одного намыливания, и волосы из непонятной пакли превратились в гладкое полотно, темным мокрым шелком стекающее на дно ванны.

Такой поразительно длинной растительностью туристка никогда еще не обладала и справлялась с ней с большим трудом, поэтому в комнату вернулась изрядно промокшая и раздраженная. Пленница размотала тюрбан из полотенца на голове, навернутый не без мучений, и слегка просушила свежеприобретенную шевелюру. Затем она повернулась к зеркалу спиной и взглянула через плечо.

Теперь волосы заканчивались там же, где и попа.

«То-то я вчера жрала как не в себя. Ну, хорошо хоть, в волосы ушло, а не в... то, что сейчас ими прикрыто».

Яна решительно взялась за гребень, предвидя не менее получаса борьбы с этой гривой, но зубцы скользили по прядям на удивление легко, вот только рука очень скоро устала от такой широкой амплитуды движения.

«Сегодня будет поединок века — Рапунцель против Авроры», — усмехнулась про себя Регина, но тут, заметив некую странность, придвинулась поближе к зеркалу и присмотрелась.

— Мать моя женщина!

В ее новой прическе не проглядывало ни одного седого волоска!

«Вот это я понимаю восстановление организма!»

В свое время именно из-за начавшей появляться седины Яна стала краситься в цвет намного темнее ее собственного. И сейчас, мысленно перескочив от седины к краске, пленница сделала логичное предположение и, быстро-быстро перебрав руками по всей длине волос, дошла до их кончиков и убедилась в правильности оного. Даже на плохо просохшей шевелюре уже была видна темная граница от окрашивания.

«Зашибись корни отросли!» — подумала пленница, даже не пытаясь подавить нервный смех.

Кое-как расчесавшись и немного просохнув, она попробовала собрать волосы в хвост, но завязать его было нечем, да и как-то не особо хотелось, потому что прическа отдаленно напоминала хвост лисы чернобурки, только наоборот: длина светлая, а кончик темный.

— И что мне теперь делать с эдаким богатством? — покосилась на гончую пленница. — Была бы в своем мире, отрезала бы и на парик продала, но эльфам явно и своих волос достаточно.

Ножниц в ее покоях не было, поэтому откромсать этот несолидный кончик ей было абсолютно нечем, хоть за плату, хоть без. Ну не отгрызать же?

Ни горничные, ни кто-либо другой в ее покоях так и не появились, будто за ночь эльфы совершенно позабыли об оставленной без присмотра пленнице. И это в день поединка!

Поняв, что, если ждать помощи, можно не только отрастить волосы до колена естественным путем, но и тем же путем обратно поседеть, Яна вышла искать кого-нибудь, кто соизволит сыграть роль парикмахера.

В коридоре было непривычно шумно: хлопали двери, бегали всегда степенные эльфы и что-то кричали друг другу.

Удивленная суматохой пленница решила пока повременить с ножницами и последовать в общем направлении движения нелюдей.

«Горим?»

Идея с пожаром была бы не так уж плоха (все бежали наружу, прочь из дворца), если бы не полное отсутствие дыма и вообще малейшего намека на запах гари.

Следуя за одним из придворных, пленница вышла в парк и почти тут же увидела густую толпу дворцовых эльфов, образовавшуюся под окнами крыла, где жила она сама.

«С крыши, что ли, кто-то прыгнул?» — на секунду ужаснулась Яна, но нет...

Нелюди были сильно возбуждены, но возбуждение это казалось радостным. Кто-то смеялся, кто-то плакал, и все старались коснуться плеча друг друга, будто передавая какую-то добрую весть.

Стоило пленнице приблизиться, и задние ряды эльфов, как всегда, притихли, но, к удивлению Региной, не было ни показательного игнорирования, ни косых взглядов. Наоборот, перед ней вдруг начали расступаться, причем едва ли не с почтением.