Осторожно! Я становлюсь человеком!

— Не соглашусь, — продолжил я. — Потому что выбор своего места как в профессиональной среде, так и в бытовой — это исключительно результат общественного давления и ИСКУССТВЕННОГО отбора (!)… А «искусственность» эта как раз и заключается в СТАРТОВОЙ позиции будущего специалиста… Разделять труд можно и нужно тогда, когда есть ИСХОДНОЕ РАВЕНСТВО! Но к сожалению, в современном обществе нет никакого исходного равенства… Поэтому не человек выбирает своё будущее! Вместо него это делает «система», маскируя своё участие за ширмами образования, воспитания и политики… «Система» запутывает правила настолько, что, принимая решение, даже сам подопытный считает это решение своим СОБСТВЕННЫМ… — хоть и было оно предписано ещё в тот момент, когда подопытный впервые пришёл на школьную линейку подле обшарпанной муниципальной школы. Сел за парту, испещрённую наскальной живописью… — причём, судя по ветхости парты, её, вместе с изображениями, можно смело нести археологам как ценный экспонат! А на стене, над доской, подопытный, конечно же, увидел портрет Путина.

Что-то из сказанного немного задело постоянно непоколебимого и высокомерного Гурама Зурабовича — видимо, шкафы у всех разные, но скелеты в них почти одни и те же…

— А кто и что мешает этим людям начать свой бизнес?! Поверьте, Иннокентий, стартовые позиции практически у всех ОДИНАКОВЫ!.. У всех есть диваны, на которых очень комфортно может расположиться их задница. У всех есть зомбоящики с сериалами, которые разжижают их мозг! Но почему-то лишь немногие находят в себе силы, чтобы оторвать от дивана своё гузно и пошевелить мозгами (!)… Это и есть ВЫБОР!

Правду говорил капиталюга. Не поспоришь — лень у человека в крови… Но ОДНА правда вовсе не отменяет существование ДРУГОЙ правды — просто более глубинного порядка, наверное…

— Товарищ начальник, жизнь человека слишком коротка, чтобы пытаться обыграть систему, играя по её же, глубоко продуманным, правилам. Наша система — это казино, которое ВСЕГДА остаётся в плюсе! Начинается всё с двадцати пяти лет зубодробильной учёбы… — когда все 32 коренных напрочь стачиваются о гранит науки, дабы оправдать гордое латинское прозвище «Sapiens»! Затем наступают суровые трудовые будни, где человек окончательно лишается жевательно-кусательного инструмента и забывает о своей хищной природе… Он начинает привыкать к скромной жизни насекомого, то и дело добывая себе пищу нестачивывающимся лижуще-сосущим орудием. Человека вынуждают забыть о приобретённой «Sapiens-Разумности», чтобы стать рядовым трудо-зомби, укладывающим свой, так бестолково отшлифованный зубами, гранитный блок знаний в очередной ярус еПИПЕЦкой пирамиды. И самая частая мысль, простреливающая сознание в процессе такой гранитной стройки: «Зачем?». «Зачем я 20 лет пыхтел над учебниками?». А и правда, ЗАЧЕМ? Да затем, чтобы твой гранитный блок знаний — состоящий из высшей математики, физики, нескольких иностранных языков, геополитики, философии и… ёж его знает что ещё в твою голову влезло, — был как можно крепче и умел выдерживать груз из как минимум сотни таких же блоков, установленных сверху…

Но это всё трудовые будни… Хотя, если убрать столь пессимистичную трактовку и не вдаваться в детали, то трудовой процесс и зарабатывание денег — это даже интересно! Главное — всё время стремиться к тому, чтобы разместить свой гранитный блок на ярус выше и при этом не позволить другим ПРИДАВИТЬ себя. Но от такой тягловой гонки силы человека иссякают крайне быстро… И в день, когда к труженику наконец-то приходит столь важное понимание бесполезности и абсурдности перетаскивания гранита, ему уже несут то ли маленький торт…, то ли огромный факел… — поди разбери его, когда небольшой кусок шоколадного теста истыкан ПОЛУСОТНЕЙ горящих свечей! Но даже в этот момент человек не начинает думать о новых, открытых им законах жизни… — потому что все его мысли в этот торжественный момент заняты исключительно законами физиологии: «Главное, не перенапрячься с задуванием свечей! А то — всё… Или тромбик отвалится, или сосудик лопнет…».

Я сделал паузу на случай, если Гурам Зурабович захочет вставить своё «фи»… Но Зурабович так и не стал каким-либо образом реагировать на моё — с его точки зрения, крайне искривлённое, — толкование банального жизнеустройства.

— Но не всё так плохо! — продолжил я. — Горящий торт потушен, дети желают долголетия, друзья говорят о счастливой старости, а коллеги по работе завидуют предстоящей пенсии и СПОКОЙНОЙ жизни. Ну а какую ещё жизнь можно себе устроить на пенсию обычного трудяги?! Конечно же, только спокойную… И вот он — долгожданный отдых на просторах любимой дачи, так хорошо отгороженной от мирской суеты и вечной гонки… Хоть книгу пиши — «Пенсионер в ЗАзаборье»! Только вместо весёлого Шляпника — здесь стрёмное пугало для отгона птиц, а вместо улыбки Чеширского Кота — улыбка застигнутого врасплох соседа, обрывающего на дереве ваш урожай. «Хэппи бёздей! — смущенно говорит он. — Я тут вам яблочек ко дню рождения решил собрать…». Нет, жизнь слишком коротка для чужих правил…