Осторожно! Я становлюсь человеком!

В общем, через пару дней, приведя себя в порядок, я начал продумывать варианты своих дальнейших действий. Перспектива возврата к виртуальному миру — меня абсолютно не прельщала; а «оставить всё как есть» — означало бы прямую дорогу к гибели. К ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ гибели… И проблема заключалась не в утрате моральной составляющей, которая конечно же имела место быть из-за всеобъемлющей злости и желания отомстить. Проблема — в банальной нехватке денег. Причём денег НЕМАЛЫХ! Как я уже говорил, на поддержание жизнедеятельности моего организма в месяц уходило с полмиллиона рублей, не считая форс-мажорного залатывания дыр.

Устраивать криминальные разборки — не выход, сидеть сложа руки — тоже не вариант. Поэтому я остановился на не вполне однозначном и крайне сомнительном варианте, воспользовавшись идеей из фильма «Терминатор». Помните тот момент, когда Шварценеггер демонстрировал свою механическую руку, разрезая и сдирая искусственную плоть? А почему бы и нет?

* * *

Так вот, вернёмся к нашему директору, который на некоторое время застыл от шока и вынужденной необходимости переварить увиденное, тем самым любезно предоставив нам минутку для лирического отступления. Тесак, раскроив кожу на моём виске и издав нехарактерный для подобных ситуаций металлический лязг, резко отскочил от моей головы в противоположную сторону, с силой вырвавшись из руки Гурама Зурабовича. Он даже не бросился его поднимать, чтобы продолжить так называемую схватку, которой, если вы помните, по факту и не было вовсе.

Разъярённый ранее джигит как-то в одночасье ссутулился, поник и начал медленно сползать вниз по сиденью, остановившись лишь тогда, когда его плечо упёрлось в руль, а тело стало похоже на аморфную кучу общепитовских отходов, упакованных в красную атласную рубашку.

Я не стал вынимать из-за пазухи заготовленный инструмент, потому как орудие Гурама Зурабовича, упавшее подле моих ног, вполне могло справиться с намеченной задачей. Поэтому я поднял нож и безразличным тоном осведомился:

— Правую или левую?

А в ответ — тишина… Ну и вправду, чего я мог ожидать?

— Ну ладно, тогда сам выберу…

Засучив рукав на левой руке, я медленно повёл лезвием ножа вокруг запястья. В результате этого очередные порции красной жидкости, пульсируя по мере движения хорошо заточенной стали, ручейками начали стекать вниз по руке, собираясь в районе локтя и обильно поливая всё те же светлые сиденья гелендвагена. Когда лезвие описало 360 градусов и вернулось к стартовой позиции, я аккуратно положил тесак на сиденье и освободившейся рукой рывком содрал искусственную кожу с левой кисти. Директор «Pro Sell» уже даже не моргал… Но вот его правое веко почему-то начало ПРОТИВНО ПОДЁРГИВАТЬСЯ. Очень противно… Ух! Как вспоминаю, аж мороз по коже — вряд ли можно найти более неприятное и отталкивающее зрелище, чем это подёргивание.

— Гурам Зурабович, если позволите, — я протянул ему сорванный с руки кусок кожи. — Мне оно ни к чему, а вам — пусть останется на память… Или нет, точнее будет сказать «ДЛЯ памяти». Рекомендую… даже настаиваю положить презент на видное место, чтобы случайно, в какой-нибудь из месяцев, не забыть перечислить причитающуюся мне долю… Конечно же, с учётом крайних недоплат. Уверен, фирма не обеднеет… Да и для вас будет стимул РАСТИ дальше! Вы же у нас теперь помощник депутата? Ещё и на место посла в Швейцарии метите?

Сознание Гурама Зурабовича, застрявшее где-то между забытьем и входом в параллельную реальность, всё же отдало телу нужную команду — директор протянул руку и взял предлагаемый трофей. Но, по всей видимости, СОЗНАТЕЛЬНЫЕ команды на этом закончились, поэтому рука так и осталась висеть в воздухе.

— И вот ещё, — решил добавить я. — Справки обо мне больше наводить не нужно — не благодарное это дело… Да и опасное… Вы же не хотите, чтобы в качестве посла вас отправили куда-нибудь, например в Африку, …к коренным бедуинам? Там информацию разве что о местных бабуинах придётся искать…

С этими словами я отключил блокировку дверей гелендвагена, спрятал руку с обескоженной (и уже обескровленной) кистью в карман своей куртки и вылез из автомобиля, оставив Гурама Зурабовича наедине со своими мыслями и моим сувениром.

Худшее наказание, которое можно придумать для современного человека — это вовсе не страх, боль или угроза жизни; в этих случаях он хотя бы имеет представление о том, чего бояться и чего ожидать. А вот поистине омерзительное наказание — это НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ! Лишь НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ способна породить сильнейшую тревогу, неуверенность в завтрашнем дне и, как следствие, постоянный психоз.