Осторожно! Я становлюсь человеком!

Именно таким предпринимателем в своё время стал вояка Эдуард Петрович, ныне занимающий пост председателя группы компаний, в числе которых значатся «Ультра технологии» и «Гид-инвестор». Как вы уже поняли, первая компания занималась разработкой современнейших дирижаблей на солнечных батареях, а вторая — специализировалась на инвестиционном консалтинге и, по всей видимости, на махинациях с ценными бумагами. Но любые преждевременные обвинения я не приветствую — нужны факты. Мне ещё предстояло выяснить истинное положение дел, причём как можно быстрее, чтобы не успеть бесследно исчезнуть по примеру моего предшественника — экс-финансиста.

Но вернёмся же к разговору с Эдуардом Петровичем и его квинтэссенции… А впрочем, нет. Наверняка стоит начать рассказ с того момента, когда я только зашёл в кабинет спокойно трапезничающего директора. В принципе, он как раз клал себе в рот последний кусок сосиски, состоящей, если меня не подвела моя новая обонятельная система, действительно из мяса и животного жира. И хотя все тарелки уже были пусты, я рефлекторно сказал:

— Приятного аппетита!

Однако Эдуард Петрович, не обращая на меня никакого внимания, неторопливо прожевал сосиску, выпил остатки апельсинового сока и только тогда соизволил ответить:

— Иннокентий, а вы знаете, какое количество людей ежегодно умирает во время приёма пищи?

— Нет… Не доводилось интересоваться, — скромно ответил я.

— Плохо… Вы же, Иннокентий, финансист! Статистика — это ваш хлеб… Так вот, около десяти тысяч человек ЕЖЕГОДНО… А 98 процентов от этих десяти тысяч умирают в результате одного и того же действия. Знаете, Иннокентий, какого?

Я, естественно, помотал головой из стороны в сторону. Генеральный директор, в принципе, и не ожидал от меня другой реакции, поэтому сам же и продолжил:

— В результате попытки С ПОЛНЫМ РТОМ произнести «Спасибо» в ответ на «Приятного аппетита».

Так что, как видите, начало разговора у нас не заладилось… Но по мере усвоения пищи и по мере продвижения разговора в сторону рабочих вопросов Эдуард Петрович становился всё более довольным, а тон его повествования — всё более доброжелательным. На протяжении всего хвалебного рассказа комбата о том, как их космические корабли, то есть дирижабли, уже в ближайшем будущем начнут бороздить просторы вселенной, я внимал каждому его слову, периодически поддакивал и даже кивал.

Не то чтобы мне было очень интересно слушать о грандиозных достижениях «Ультра технологий», которые, по словам оратора, были напрямую связаны с организаторским талантом и научной гениальностью самого рассказчика… Просто у нашего вояки был такой пристальный и пронизывающий взгляд, что не поддакивать его словам — было бы как-то неудобно… и, наверное, даже опасно… Поэтому эпопею пришлось дослушивать до конца.

— А ещё, — продолжал Эдуард Петрович, — я самолично разработал концепцию маскировки будущего воздушного судна. Она заключается в том, что снизу дирижабль будет окрашен в синий цвет — для корреляции с небом, а сверху — в белый, чтобы походить на облако.

— А маскирующий звуковой фон также уже разработан? — серьёзно спросил я, будучи доволен тем, что наконец-то вставил хоть слово.

— Какой ещё звуковой фон?

— Маскировочный… — озадачился я. — Ну, как в мультике: «Я тучка, тучка, тучка. Я вовсе не медведь…»

Взгляд генерального стал суровым, лицо нахмурилось, губы сжались в полоску, а седой ёжик на голове ещё сильнее навострил иглы. Эх, и кто меня за язык тянул… Я решил не дожидаться предсказуемого «Расстрелять» и поспешил исправить ситуацию:

— Я имею ввиду маскировку шума, который будет идти от двигателей во время полёта, — выкрутился я. Эдуард Петрович расслабился, вернул себе напыщенный вид и выложил свой очередной предмет гордости.

— На этот счёт тоже нет смысла беспокоиться: по моим наработкам… ведущие инженера «Ультра технологий» спроектировали систему воздушных лабиринтов, играющих не только роль корпусного охлаждения, но и роль шумоподавителей. Поэтому дирижабль будет передвигаться по воздуху, как…, как…, — комбат задумался, подбирая, по всей видимости, нужное сравнение, и выпалил, — как пингвины по льду…

Ну вот, при чём здесь пингвин?! И вроде же как посидел, подумал секунд десять с умным видом, выбирая подходящую аллегорию… Или это я, просто, не постиг глубины сказанного? Хотя Виталино предупреждал, что генеральный любит аллегории. Только вот, к сожалению окружающих, они его не очень…

В общем, воспевал Эдуард Петрович хвалебные оды в свой адрес ещё около получаса, после чего задал мне единственный НЕРИТОРИЧЕСКИЙ вопрос за всё время нашего, вроде как, диалога:

— Так вот, Иннокентий, вы планировать хорошо умеете?

— Да у меня вся жизнь по плану, — решил подыграть комбату. — В воскресенье составляю недельный план, каждое утро — дневной.

— Это хорошо, — одобрительно закивал генеральный. — Потому что «планирование», как я уже говорил, — это КВИНТЭССЕНЦИЯ нашего успеха.