Осторожно! Я становлюсь человеком!

Вопрос, как мне показалось, был вполне адекватным… Но, по всей видимости, наши с ней мнения относительно «адекватности» вопроса всё же разошлись… Хотя я сам виноват — нужно было сразу догадаться, что эта леди с белым бантом на голове и с безумными глазами на лице…; что эта престарелая обладательница шатающейся походки… Эта…, так сказать, неординарная личность, разговаривающая со своим вторым «Я»… В общем, я мог бы сразу, только взглянув на неё, догадаться, что её гений моды, креатива и интеллекта явно не найдёт во мне равного и достойного собеседника… Поэтому, собственно говоря, я и услышал в ответ следующее:

— Да вы фто?! Не видите, спефу я? У меня фроцьные дела! — нервно размахивая руками, шепеляво и с нарастающей громкостью пролаяла она.

«Блин, ну прямо кунсткамера какая-то! Интересно, тут все такие крикливые?!» — подумал я.

— Кто вы, вообфе, такой?! — мадам не желала останавливаться. — Я тут не в пафоцьки играюсь! Мне фроцьно нуфзно отнефти фсе эти документы туда, куда нуфзно! Фроцьно, понимаете?!

— Извините, пожалуйста, что отвлёк… — опешив, пробубнил я и решил отступить на пару шагов назад. — Каюсь… Спросил, не подумавши…

— То-то фзе! В фледуюфсий раф думать будете! — выпалила эта прыткая лань, развернулась и по кривой траектории поскакала почему-то в том направлении, откуда только что шла… Это заставило меня окончательно зависнуть…

Пока я раздумывал над происками судьбы, которая меня — железного недочеловека — так легкомысленно забросила в сей зоопарк московских эндемиков, мимо меня пробежало ещё несколько не менее странных, чем мадам с белым бантом, экземпляров местной флоры и фауны. И почему-то я был уверен, что Эдуард Петрович, со своим планированием; престарелая леди, со своими лекарствами; да и секретарша, со своей грудью.. — хотя здесь, наверняка, не со своей… Я был уверен, что все они являли собой подлинный манифест столичной шизофрении, скрытой от глаз самих манифестантов, но не способной скрыться от тех, кто всё же сумел выскочить из этой пучины неправильных стандартов жизни.

Ввиду последнего, с моей точки зрения, сюрреалистичного диалога, я решил больше никого не тревожить «глупыми» вопросами, и поэтому, полностью полагаясь на своё GPS-чутьё, побрёл вдоль коридора, просматривая висящие на дверях таблички с надписями. Так, на очередной вывеске я прочитал: «Начальник службы безопасности. Иван Иванович Грачёв». То же мне маскировка! Почему Грачёв? Довёл бы дело до конца — сменил бы фамилию на Иванов… И вот вам стопроцентная конспирация — Иван Иванович Иванов.

Я постучал… Тихим и каким-то безликим голосом сказали: «Войдите».

Вошёл… За маленьким-маленьким столом в маленьком-маленьком кабинетике с маленьким-маленьким аквариумом, где плавала маленькая-премаленькая рыбка, сидел большущий субъект с большущими усами.

Помещение было настолько миниатюрным, что, закрыв за собой дверь, я оказался зажатым между этой дверью и столом хозяина кабинета. Хозяин кабинета изучающе посмотрел на меня, пошевелил усами подобно таракану, почуявшему на столе забытые крошки хлеба, и спросил:

— Вы кто?

— Я — новенький. Сегодня первый день, — отрапортовал я. — Прибыл на инструктаж по основам корпоративной безопасности.

— Новенький, значит?! — Иван Иванович, настроив «прицел» и прищурив левый глаз, в очередной раз изучающе пошевелил усами… Ну ей богу — таракан! Кстати, как потом выяснилось, у него и было соответствующее прозвище — «господин Тараканище».

— Если не ошибаюсь, Иннокентий Иванович Абрамов? — сменив «прицел» и прищурив на этот раз правый глаз, спросил господин Тараканище.

— Он самый. Финансистом у вас буду работать.

— Хмм… — задумчиво промычал Иван Иванович. — Как говорится, деньги деньгами, а обед по расписанию, — после чего взглянул на часы.

Я кивнул, хотя и не понял, КЕМ так говорится и КАКОЙ может обед в десять-то часов утра! Но рисковать и спрашивать не стал — в этом здании как-то странно реагировали на вопросы. Очень может быть, что у них вообще не принято задавать вопросы?

— С кем-то уже познакомились? — продолжил расспрос начальник службы безопасности.

— Ну, не считая Эдуарда Петровича, натолкнулся, в буквальном смысле этого слова, на рыжеволосую девушку с грудью вместо подноса…

Тут я осёкся — не гоже наговаривать на сотрудников, не понимая «кто кому кем здесь приходится». А вдруг, эта силиконовая кукла и этот усатый здоровяк не секретарша и начальник СБ? Всякое возможно… Как бы в подтверждение моих мыслей Иван Иванович угрожающе пошевелил своими усами.

— Также пообщался с дамой послебальзаковского возраста. У неё ещё белый бант на голове… и специфическая манера разговора, — аккуратно добавил я.

— Угу, — одобрительно кивнул господин Тараканище. — О чём разговаривали?

— Да я как-то и не понял…, — растерянно произнёс я. — Сначала она что-то твердила о каких-то лекарствах, за приём которых её оштрафовал какой-то нахал. А когда спросил, где мне найти начальника службы безопасности, то вообще потерялся в её показаниях…

Иван Иванович надул щёки, приподняв усы, и, довольный собой, ухмыльнулся: