Осторожно! Играет «Аквариум»!

– Во-первых, я очень на это надеюсь. Во-вторых… да, это естественная часть меня, но я, к сожалению, не молодею. Просто тяжелее становится ездить. Физически тяжелее. Хотя как только я оказываюсь на площадке, то все годы улетают… фьють… и нету их! До конца концерта.

Часть 2

– Уже прошло 20 лет твоей работы в «Аквариуме»…

– Да, это так. 18 октября исполнится 20 лет как я работаю с «Аквариумом».

– Теперь многие светорежиссеры имеют возможность работать с качественной аппаратурой, но для тебя, насколько я знаю, аппаратурная навороченность никогда не была самоцелью.

– Я привык к достаточно аскетичной манере своей деятельности, но другое дело, и я не могу не сказать об этом, – я строю работу таким макаром, чтобы был абсолютно живой «Аквариум»! То есть любое движение музыканта, любое шевеление его на сцене – оно абсолютно меняет картинку. Да, для этого мне вполне достаточно скромной аппаратуры. Ну а ежели приходится работать на навороченной сцене, то я использую навороченную аппаратуру, но опять же в том ключе, в той концепции, которую я для себя сформулировал, причем именно для «Аквариума», и которой я уже столько лет придерживаюсь. Вообще-то, что касается концертов с навороченной аппаратурой: к сожалению, большинство художников по свету видят свою работу в том, чтобы зритель видел его работу. А я свою работу вижу в том, чтобы зритель хорошо видел работу ансамбля. Я никоим образом не выпячиваю себя. Два раза за эти двадцать лет у меня были моменты, когда я вылезал «за рамки» и получал от зала аплодисменты… мне. И я потом извинялся перед Борькой.

– Но из-за этих вылезаний твои контакты с музыкантами не менялись, не ухудшались?

– Что касается контактов с музыкантами… Контакты за двадцать лет были всякие и разные. Были и серьезные разборки…

– Такое тоже бывало?

– Да, бывало. И бывало, что много лет назад один из музыкантов мне сказал: «Или я, или ты!» Вот так даже было, так сильно он не принимал то, что я делал. Но это все в первые десять лет моей работы происходило. Вторые же десять лет мы уже пришли с музыкантами к нормальному консенсусу. И те люди, те старые люди, как Лешка Зубарев, которые опять вливаются обратно в группу, они прекрасно знают и понимают отношения, которые уже существуют. Музыканты знают, что если Гонщик расставил их на это место, то я на это место делаю свет. И если тот или иной музыкант хочет, чтобы его было видно и чтобы его соло произошло красиво… а я это могу делать! Да! То, значит, он будет придерживаться тех указаний, которые я ему делаю. Не хочет? Пожалуйста, иди гуляй! Ты же свободен как птица! Я же никого не ограничиваю. Ну бывают какие-то моменты, там типа, что «вот этот фонарь мне светит в глаза!». Ну, конечно, я уберу. Вне зависимости от той картинки, которую я придумал.

– Вот ты мне рассказывал, а я прежде этого не знал, что тебе было радостно, когда в группу опять вернулся Леша Зубарев.

– Да у меня со всеми музыкантами из группы теплые отношения и дружеские, не только с Лешей. И с Суротдиновым, и с Гонщиком. Но это же и естественно, мы же давно знакомые люди… но какой-то конфронтации у меня нет ни с кем! Абсолютно! Был даже в группе музыкант, который искренне, честно не понимал, чего это я делаю. И зачем я в группе. Но тем не менее у меня со всеми хорошие, нормальные профессиональные отношения… И даже вот тот человек, который не понимал, для чего я в группе, он подходил потом ко мне и говорил: «Мне надо передвинуться, а?» При том что он искренне не понимал, для чего там вообще я нахожусь. Вот такое тоже было. Отношения хорошие у меня с музыкантами.

– Ты вот говорил недавно, что сейчас происходит такое не то чтобы обновление группы, но вот Боб – он вроде бы работал на некоем пределе, и что вот теперь этот предел как-то разрешился в позитивную сторону.

– Секундочку! Это мое сугубо личное мнение! Это мне так показалось.

– Ну я же именно с тобой говорю!

– Я никоим образом не претендую на какую-либо объективность.

– Прежде тебе очень нравилось работать в ДК Ленсовета. Именно как мастеру по свету.

– Да. Но теперь ДК Ленсовета-то нету… Там группы уже сколько лет не играют. В других клубах концерты проходят, в «Авроре», в «Космонавте».

– Группа обновилась, концерты проходят. Чего, по-твоему, можно ждать от «Аквариума» теперь?

– (Очень довольно хохочет.) А вот тут я тебе с совершенным наслаждением скажу, что не знаю!!! Не знаю! И это меня безумно радует! Что я не знаю, каким будет «Аквариум». Потому что «Аквариум» живой, и он растет, и во что он вырастет дальше, я без понятия, George!

– Сейчас мы живем в достаточно тяжелую во многих отношениях эпоху. И для культуры всяческой тяжелую в том числе. Многое деградирует, распадается, но «Аквариум» все же сохраняет свое достоинство, свой творческий потенциал и полон энергии, сил и готов двигаться дальше. Хотя большого количества концертов вроде пока не намечается