Осторожно, котик!

По шерсти котёнка пробежала нервная дрожь. Его добрый сон стал кошмаром. Авось хотел крикнуть: «Прекратите все!» Но, вместо крика, раздалось только невнятное бормотание. Котёнок отчаянно мотнул головой, пытаясь прогнать остатки волшебного сна. В нос ему больно ткнулось что-то острое. Перо Гаганы, которое он снял с Овцы. Авось оглушительно чихнул, глаза его распахнулись. Но было уже слишком поздно.

Копьё летело в Волколака.

– Нельзя!!! – закричал котёнок.

Он ещё не успел подумать, а упругие лапы уже оттолкнулись от земли и выбросили его наперерез летящему копью.

Евсей громко ахнул, взвизгнул Анчутка. Надрывно завыл Волколак.

Оказалось, что котёнок прыгнул в самый подходящий момент. Он не попал под удар, а врезался в древко и тем самым изменил траекторию полёта оружия. Копьё мотнулось в сторону и вонзилось в кору дуба.

Котёнок, запинаясь от испуга, бросился к Волколаку и повис у него на шее.

– Не трогайте! – плакал он. – Это мой волченька!!!

Волколак осторожно слизывал котёночьи слёзы и тихонько успокаивающе урчал. Первым пришёл в себя бобр.

– Вот так расклад, – пробормотал он, подковылял к Волколаку и протянул ему лапу: – Будем знакомы. Остап.

– Агата, – представился Волколак. – Не сердитесь, я вашего бесёнка не нарочно смахнула.

Анчутка выбрался из ямки между корней и подбежал к Авосю:

– Котёночек!

Анчутка не мог достать до котёнка, прижавшегося к волчьей груди, поэтому обнял его хвост вместе с лапой волчицы.

Волчица Агата опустила котёнка на землю. Подошли братья-водолешие.

– Простите, – сказал Гордей. – Погорячился.

– Вау! – сказал Евсей, потрогав волчью лапу. – Мощь! Сколько ты выжимаешь по мелколесью?

– Да я и буераки нормально прохожу, – призналась волчица. – На полной скорости вряд ли кто на спине удержится.

Евсей восторженно потряс кучерявой башкой. Волчица-оборотень его восхитила.

– Это хорошо, – сказал он, – что нам с тобой бороться не надо. А… – Тут Евсей беспокойно осмотрелся: – Где Заблудшая?! Мы же её до лабиринта по выпавшей шерсти отследили. Неужели она там окончательно заплутала?

– Ты один вышел? – спросил бобр Авося.

– Не, – котёнок хитро прищурился, – один бы я ни за что не вышел. Меня Овечка вывела.

И Авось потёрся о волчицу щекой.

– Значит… волк в овечьей шкуре, – Остап Пармёныч поскрёб ухо.

– Игра судьбы, – сказала Агата. – Но я вас не дурила. Я, видите ли, была… овца овцой.

Евсей сдвинул брови:

– То есть, когда ты снова обратишься, – его дико интересовали технические характеристики оборотня, – у тебя опять память отшибёт?

– Надеюсь, нет, – волчица засмеялась. – В следующий раз я буду Овцой-с-Характером, как обычно.

– А когда ты снова обратишься? – спросил Анчутка. Волчица Агата его немного пугала. Он бы предпочёл Овцу, хотя бы и с характером.

– В полнолуние, – ответила Агата. – Или когда кот-баюн запоёт особую песню. Гагана знала, что он меня починит.

– Тебя заклинило в Овечке, да? – спросил котёнок. – Ты поэтому спать не могла? И была зверски умная, но жутко глупая.

– Это оттого, – Агата показала клыки, – что надо аккуратно относиться ко всему, что пробуешь на зуб.

Все посмотрели на Анчутку. Бесёнок поджал лапку и сделал вид, что рассматривает птичек.

– А я думал, – удивился Евсей, – чем волка ни корми… он всё равно ещё что-нибудь сожрёт.

– Это невежливо, сынок, – нахмурился бобр.

– Ничего, – волчица не обижалась. Кучеряшки Евсея напоминали ей себя в овечьем обличье. – Однажды у меня зачесался зуб. Так сильно, хоть… волком вой. Я к Бабе-яге, а той дома нет. Пока ждала, не выдержала – схватила деревяшку и сгрызла. А это оказалось веретено потерь. И как раз полнолуние. В общем, потеряла я себя. Обычно-то я овцой в тихом месте бродила. А тут… всё забыла и ну болтаться по лесу, как овечий хвост.

– Теперь я понимаю, – сказал Евсей, – почему тебя никто не трогал. А я всё гадал, когда тебя сож… В смысле это очень круто: ты и овцой отпугиваешь. А как у тебя овечий навигатор работает? Мы чуть с ума не сошли: след Авося в одну сторону, твой – в другую, а к лабиринту – хлоп! – вместе.

– Стратегия такая. Подальше залезешь – поближе окажешься.

Евсей вдруг уставился на дуб:

– Здрасте!

Вся компания повернулась в направлении взгляда водолешего. Из ствола, приоткрыв дверь, выглядывал лешачок-дубовичок. В двери торчало брошенное Гордеем копьё.

– Вы всё? – спросил дубовичок, готовый немедленно спрятаться обратно. – Все передрались?

– Ой, а где милая птичка? – подбежал к нему Авось. – Я хочу её поблагодарить.

Лешачок смотрел на Авося, как на гриб с глазами:

– Милая… кхм… птичка улетела на остров Буян. Там у неё… э-э… головной офис. А здесь филиал… в смысле запасной дуб. Для тех, кто из Бескрайнего леса. Им же из леса не выйти, а судьбу поменять иногда очень хочется. Кстати, она скоро появится, поскольку… мм… вторая партия лабиринт прошла.

– А как вы нашли дорогу? – подскочил Авось. – Мы долго заблуждались, и путь наш был тернист. А потом Овечка увидела свет, и мы наконец поели!

Братья расхохотались.

– Ты не поверишь, – сказал Гордей, – нас Анчутка провёл.

Анчутка смутился, но глаза его заблестели от удовольствия.