Читаем Осторожно! Либерализм! полностью

Иван Грозный создал многонациональное Российское Государство. Екатерина Вторая — создатель лицемерной русской души, которую оседлали в итоге Ельцин и Путин, подгоняя каждый раз ее под свой покрой.

Екатерина врала, что ее муж скончался от геморроидальных припадков. Потом об убийстве Павла тоже будут врать: государь де скончался от апоплексического удара, а не от удушения. Таким путем в основу династии Романовых вошла убийственная ложь. И кто знает — убили ли бы большевики в подвале Николая Второго с семьей с такой легкостью, не создай Екатерина прецедента убийства природных государей и беззастенчивой лжи об обстоятельствах их смерти?»


Я уж умолчу о Тюдорах или Медичи, чьему террору нашим доморощенным бандитам еще учиться и учиться. Но не террор и не брутальность определяют политический режим. Ибо тут (особенно в момент прихода к власти) они все друг друга стоят. И в этом смысле попытка причислить к большевикам "кровавого Путена" ничего, кроме гомерического хохота, вызвать не может. Ну, маразмирует дедушка русской демократии Явлинский. Однако Путин и большевики находятся в действительности в прямо противоположных частях политического спектра.

Политический режим определяется не брутальностью политических практик, а тем, чьи интересы он защищает и на кого опирается. И по этому параметру весьма сходные по брутальности российские политические режимы последних ста лет весьма четко делятся на две неравные части.

Первая часть:

1) Выражающий интересы одной своры титулованных грабителей и кровопийц — режим Николая Романова.

2) Выражающий интересы другой своры грабителей и кровопийц — режим Гучковых-Львовых-Милюковых-Терещенок, свергнувший Романовых в феврале1917 г.

3) Выражающий интересы сходной своры грабителей и кровопийц — пришедший в 90-х режим обобщенных гайдаро-чубайсов и унаследовавших им путиных-медведевых. Разница между гайдаро-чубайсами и путино-медведевыми не более, чем в свое время была разница между Лениным и Сталиным. Методы разные, цели одни.

Вторая часть:

Режим тех большевиков, на которых исходит пеной г-н Явлинский. Этот режим выражал интересы самых широких масс — правда, делал это весьма угловато, с неизбежными в силу отсутствия руководящего опыта издержками, но уж как умел. Французская Директория или английский Кромвель делали все то же самое с куда большим кровопролитием и меньшей эффективностью. Но к этим «настоящим европейцам» у европейца Явлинского тем паче никаких претензий нет.

И выражали большевики интересы широких народных масс до тех пор, пока в их среде не завелись свои собственные грабители и кровопийцы. Эти внутренние черви и совершили госпереворот, используя в качестве политических промокашек гайдаро-чубайсов и того же г-на Явлинского.

И вот теперь он завел речь о каких-то исключительных бандитах, строя из себя какую-то, простите за выражение, политическую невинность…

Да любая власть в любой стране — бандиты! И все отличие их лишь в том, кому они на конце служат. Советские властные бандиты пытались долго, как только могли, служить всему советскому народу.

Сегодняшние же властные бандиты, изменив советскому идеализму, служат победившей все мамоне — и бог им, вместе с нагоняющей такую веру РПЦ, судья.

25 сентября 2017 г.

О русской идее: России удавалось быть великой лишь на пути антикапитализма

Минут двадцать я прибирался на кухне и все это время слушал, изредка заглядывая на экран, "Россию 24". Реклама, новости, анонсы кино…

Какое-то непроходимое убожество! Тотальная вторичность, третичность и вообще — цепляние хвостов "мировой цивилизации" (она же — культура США). И содержание, и формы подачи — разной степени бездарности попытки сделать "как у них".

Быть экономической колонией мировых метрополий — плохо. Быть духовной и политической колонией — в сто раз хуже.

Однако попытки "самобытности", генерируемые поповскими бородами на экранах, колокольным звоном, кокошниками, медведями и прочей клюквой — еще более отвратительны. Это — вообще днище!

России удавалось быть великой и говорить собственное слово в мировой цивилизации лишь на путях системного антикапитализма. Духовный антикапитализм — об этом вся русская классика. Социальный и политический антикапитализм — об этом СССР.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика
Набоков о Набокове и прочем. Интервью
Набоков о Набокове и прочем. Интервью

Книга предлагает вниманию российских читателей сравнительно мало изученную часть творческого наследия Владимира Набокова — интервью, статьи, посвященные проблемам перевода, рецензии, эссе, полемические заметки 1940-х — 1970-х годов. Сборник смело можно назвать уникальным: подавляющее большинство материалов на русском языке публикуется впервые; некоторые из них, взятые из американской и европейской периодики, никогда не переиздавались ни на одном языке мира. С максимальной полнотой представляя эстетическое кредо, литературные пристрастия и антипатии, а также мировоззренческие принципы знаменитого писателя, книга вызовет интерес как у исследователей и почитателей набоковского творчества, так и у самого широкого круга любителей интеллектуальной прозы.Издание снабжено подробными комментариями и содержит редкие фотографии и рисунки — своего рода визуальную летопись жизненного пути самого загадочного и «непрозрачного» классика мировой литературы.

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Николай Мельников

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное