Осторожно: массированные фальсификации! Сборник статей

Известный исследователь потерь Б.Ц. Урланиц пишет: «В битвах при Гросс-Егерсдорф в 1757 г. было убито и ранено 13 % состава армий, при Праге в том же году – 17 % состава армий, в Торгау в 1760 г. также 17 %, при Кунерсдорфе в 1759 г. аж 29 % составов армий. (Боевые потери башкирских полков думаю, были не меньшими, а с учётом повышенных санитарных потерь, погибло даже больше указанных процентов – авт.). Число убитых и раненых (российской армии – авт.) в четырёх битвах этой войны превысило 40 тыс. человек. Если учесть другие сражения и стычки, то общее число убитых и раненых можно принять равным около 60 тыс. человек». Смертность от эпидемии оспы и болезней опять была в разы выше, чем от рук неприятеля. «Уже к концу сентября 1757 г. умерло (от всех причин) 9521 человек – в 8,5 раз больше, чем в боях. Помимо этого, к 20 сентября 1757 г. в госпиталях насчитывалось 8996 больных, что составляло приблизительно одну восьмую всей армии. Итоговая цифра потерь (всех сторон – авт.) в Семилетней войне определена нами (Урланицом – авт.) в 550 тыс. человек. Если из неё вычесть летальные боевые потери (175 тыс. человек), то на санитарные придётся 375 тыс. человек. Фридрих II определял потери русских в 120 тыс. человек, включая рекрутов, которые погибли, направляясь с границ Персии и Китая к своим войскам, находящимся в Германии. Эта цифра, по-видимому, правильно отражает размер потерь России. Из 550 тыс. человек, потери Пруссии составили 180 тысяч, Австрии – 140 тыс., Франции – 70 тыс., Англия, немецкие государства (кроме Пруссии), Швеция и Португалия потеряли вместе 40 тыс. человек»[222].

В битвах этой войны русская армия нанесла огромное поражение прусской военщине. После битвы при Кунерсдорфе, в результате которой прусские войска потеряли почти всю свою армию, Фридрих II писал: “Из армии в 48 тысяч у меня не остаётся и 3 тысяч…У меня больше нет никаких средств, и, сказать по правде, я считаю всё потерянным»[223].

Р.Н. Рахимов же, пишет: «В мае 1756 г. 2 тыс. башкир и мишарей были собраны для марша к армии, но затем, не получив указаний командования, были распущены»[224]. И опять без всяких ссылок на документы – первоисточники. Несмотря на шаткость этого утверждения, далее в этой толстой монографии он начинает исчислять число башкир только в 506 человек и всячески расписывает крайне плохую вооружённость башкир и в разы лучшую вооружённость мишарей и калмыков.

Это же он продолжает раздувать и в подразделе «Башкиры и ставропольские калмыки в Прусском походе 1806–1807 гг.»: «незначительное число имело сабли и пики (?), единицы – огнестрельное оружие»; «Особую проблему составляло слабое вооружение». Есть и прямые ошибки: «7 июня под Тильзитом в боевых действиях успешно участвовали ставропольские калмыки. На этом, собственно, боевая служба башкирской и калмыцкой конницы в 1807 г. завершилась»[225]. Хотя две башкирские пятисотни, служившие под началом генерал-лейтенанта Толстого, участвовали в боях и 13, и 14 июня, так как командовавший отдельным корпусом граф Толстой получил известие об окончании войны только 16 (28) июня в Белостоке[226]. Вторая, более крупная ошибка заключается в том, что Рахимов Р.Н. пишет: «31 июля (1807 г.) князю Уракову было дано предписание отправляться с иррегулярной кавалерией наиболее кратчайшим маршрутом к своим жилищам»[227]. А согласно Формулярным спискам, опубликованным зав. отделом Нацархива РБ Зульфаром Гатиятуллиным многие башкиры были оставлены служить в армии на границах с Пруссией и в 1808 году, и в 1809 гг.[228].